Проповедь иеромонаха Фотия (Мочалова)

Дорогие братья и сестры!

 Сегодня Православная Церковь, а в особенности Калужская Митрополия чтит особо память преподобного Тихона Медынского, Калужского чудотворца. В юности преподобный Тихон принял пострижение в монашество в одной из московских обителей, но по любви к уединению удалился в глухую местность близ Малоярославца. Подвизался он в глубине дремучего леса, на берегу реки Вепрейки, в дупле старого исполинского дуба. Однажды во время охоты князь Василий Ярославич (внук Владимира Храброго), повстречав преподобного Тихона, с гневом приказал немедленно убираться из его владений, причем дерзнул замахнуться на преподобного плетью. Рука князя тотчас онемела. Вразумленный таким наказанием, князь раскаялся в своем поступке и со смирением просил прощения. По молитве святого Тихона он получил исцеление. Князь просил преподобного навсегда остаться в его владениях и устроить обитель для иноков и обещал снабжать ее всем необходимым. Преподобный Тихон устроил обитель в честь Успения Пресвятой Богородицы, в которой был настоятелем. Он управлял обителью до глубокой старости, скончался в 1492 году, приняв великую схиму. Из учеников преподобного Тихона особенно прославился святостью жизни преподобный Никифор Калужский. Предполагают, что он был преемником преподобного Тихона по управлению обителью. Преподобный Никифор Калужский изображался на иконах вместе с другими калужскими святыми: преподобным Пафнутием Боровским, преподобным Тихоном Калужским и блаженным Лаврентием Калужским.

Дорогие братья и сестры. Вот перед нами образчик подлинной подвижнической жизни, того возвышенного художественного жития, каким прославлялись избранные угодники Божии в давние времена, в других странах, в пустынях, непроходимых лесах или пещерах. Это люди, те же самые люди, как и мы с вами, здесь стоящие. Они ушли в монахи. В те времена решимость многих монахов простиралась не только к тому, чтобы просто оставить мир и спокойно подвизаться в какой-нибудь обители, затесавшись среди сотен других подобных иноков. Но их решимость, духовная крепость и мужество простиралось до того, чтобы творить из своей жизни образец бесконечной любви к Богу, — такой любви, которая не насыщалась божественной благодатью, пребывающей на них в избытке. Они всецело устремлены были к общению с Богом, пытаясь как можно сильнее стеснить себя в физическом плане. Они не только бросили мирскую жизнь и его ценности, они бросили как бы самих себя, свое тело, которое вечно требует вкусной пищи, комфорта, уюта, неги и расслабленности. Эти подвижники не то чтобы возгнушались благами, которые для немощного тела послал нам Господь; они посчитали, что для них это будет чрезмерной роскошью, уводящей душу от Бога, от богомыслия, любомудрия и созерцания. Они бегали от людей, от праздного, ненужного общения со светским обществом. Они бегали от людей, которые рассеивали их внимание, устремленное всецело к Богу. Ибо только в Боге они видели источник своего вожделения, только в Боге могли успокоиться, только в Нем видели блаженство всех блаженств. Они начинали стяжать Царствие Божие уже здесь, на этой ветхой земле. Они как бы притягивали его к себе, как оно притягивало их. И конечно, Господь, видя такое дерзновение и любовь, даровал своим подвижникам великие дары Благодати Святого Духа. Они же в свою очередь делились этой Благодатью с с духовными учениками, со всеми чадами Церкви, со всеми, кто к ним приходил за советом, за откровением воли Божьей и просил духовной помощи.

Вот мы с вами, братья и сестры, смотрим на таких угодникв Божиих и думаем: это все гиганты Церкви, это великие подвижники, практически мифологические герои, - настолько порой бывает сказочно и невероятно их житие. Но для верующего человека нет слова «невероятно». Все, что мы читаем из их биографии, было в действительности. И происходило не только, чтобы возвеличить этих угодников в глазах верующих современников и последующих поколений. Но для нашей веры. Для того, чтобы мы каждый раз, вспоминая этих столпов христианства, имели пример упования на Божью милость и помощь. Конечно, каждый из нас имеет волю и право подражать их подвигу, но мало у кого это получается. Иные просто надрываются, когда берут на себя непосильные подвиги, повреждаются душевно и физически, а потом и вовсе, уйдя в самообольщение, отходят от истинного богопочитания. Таких примеров много. Это подвижничество и подражание может быть опасным, если человек слишком многое о себе начинает мнить, уходя от рачения к Богу в тьму собственной гордыни и тщеславия.

Так вот, несмотря на всю чудесность жития древних старцев и монахов-подвижников, мы не должны отделять себя от них. Они наши отцы, они наши наставники, они указуют нам пути спасения, они приоткрывают нам тайны Божии, научают нас молитве, покаянию и стяжанию благодати Святого Духа. Совсем не требует и не ожидает Господь от каждого боголюбивого чада Своего таких непомерных усилий и подвигов. Они являются лишь средством для приближения к Царству Божию, которое внутрь нас есть. Но каждому – в свою меру. Одному достаточно соблюдать правило утренних и вечерних молитв, — и он уже немножечко имеет этого Богообщения. Другому этого мало, он может вместить больше, и он, вдохновляясь писаниями святых отцов, начинает работать над собой, над своими грехами и совестью. Третий, видя и в этом недостаточное богоустремление, выстраивает свою жизнь так, чтобы ничто не могло встать между ним и Богом, он уходит с неугодной Богу работы, чтобы не быть причиной обмана, лести, воровства и других грехов. Так какждый из нас восходя по лесенке добродетели и богоугодной жизни, очищается от грязи снаружи и изнутри. От непотребного вождедения, от лишних связей с ненужными людьми, от праздности и беспечности. Мало-помалу человек понимает, что только в Боге его успокоение, только в Господе настоящая радость, только в Нем нескончаемое блаженство. Так и достигается эта святость, которая не кичится собой, а только видит радость Богообщения, видит глубину своей греховности. Ведь чем мы греховней, тем мы и святее, но только об этом мы не узнаем. Мы будем с Богом, мы будем со слезами просить у Него прощения за свою никчемность – и в этом будет наше спасение, наша святость. Мы каждый раз будем убеждаться, что ни одной заповеди не в силах соблюсти – и в этом наша святость начинается. Именно в смирении, в сознании своей полной несостоятельности, а не в могуществе. И именно поэтому все наши угодники и подвижники Святой Православной Церкви дают нам пример не геройства духовного, а любви к Богу, смирения, послушания, добродетели, молитве и покаянию. Аминь.