Газета "Вестник" № 22 - 2016 г.

Воспоминания Веры Николаевны Даннинберг

В 1946 году город Загорск, где жила тогда наша семья, облетела радостная весть: разрешили проводить богослужения в Троице-Сергиевой Лавре.

Праздничное торжество должно было состояться на Светлое Христово Воскресение.

На Страстную седмицу 1946 года в Ильинскую церковь г. Загорска был прислан почётным настоятелем архимандрит Гурий. Поселился он у старосты Ильинской церкви Ильи Васильевича Сарафанова.

Для открытия Лавры необходимо было привести в порядок Успенский собор, до этого бывший частью музейного комплекса. Желающих помочь среди прихожан Ильинской церкви было много, поэтому работа спорилась.

Одной из важнейших задач было поднятие на колокольню колокола. Для того чтобы получить на это разрешение, староста Ильинской церкви И.В. Сарафанов и прихожанин К.Н. Родионов (он был впоследствии долгое время звонарём) поехали в Москву. Разрешение было дано, и на Пасхальную утреню, впервые после закрытия Лавры, окрестности огласились праздничным звоном.

Для торжественного открытия Лавры был организован хор под управлением Сергея Михайловича Боскина. С.М. Боскин воспитывался в монастыре и хорошо знал церковный Устав. Думали организовать мужской хор, но мужских голосов было мало, поэтому с разрешения Патриарха Алексия (Симанского) был организован смешанный хор, который и начал свою деятельность со Светлой утрени.

Торжественная служба проходила в Успенском соборе. Так как электричества не было, то собор освещался лампадами, налепками (большие свечи на подсвечниках), свечами. Когда под праздничный перезвон начался крестный ход, народу было так много, что заполнилась вся территория Лавры. Многие присутствующие плакали. Народ шёл, держа в руках горящие свечи, и радостно неслось к небу песнопение нашего хора: «Воскресение Твое, Христе Спасе…»

На второй день Пасхи случилось радостное событие – верующим вернули мощи преподобного Сергия Радонежского. Их поставили в серебряной гробнице в Успенском соборе около правого клироса, перед иконою преподобного Сергия. После Литургии духовенство и хор спустились к мощам и служили молебен.

Так случилось и на третий день Пасхи, когда к концу молебна приехал Святейший Патриарх Алексий I.

Когда Лавра открылась, наместником был назначен архимандрит Гурий, помогал ему иеромонах Иоанн. Отец Иоанн Крестьянкин (целибат) был казначеем. Архимандрит Нектарий был благочинным.

В хор Лавры стали приходить желающие петь, но С.М. Боскин отбирал только тех, которые знали церковное пение.

С переводом в Лавру из Москвы Семинарии и Академии в хоре появилось много мужских голосов. Был организован мужской хор, которым стал управлять Сергей Михайлович Боскин, и смешанный хор под управлением Николая Николаевича Плещова.

Немного позже, когда в Академии организовали свой мужской хор, С.М. Боскин стал управлять смешанным хором, так как Н.Н. Плещов к этому времени по семейным обстоятельствам ушёл.      

К этому времени наместником Троице-Сергиевой Лавры стал архимандрит Пимен (Извеков). Он очень любил пение и часто присутствовал на спевках. А когда хор приходил поздравлять его на Рождество, то он говорил: «Боскинцы пришли!»

Сергея Михайловича Боскина рукоположили во диакона и назначили на приход в Ильинскую церковь. Хором поставили руководить молодого человека – Льва Николаевича Мормыля. Впоследствии он принял монашество с именем Матфей.

Долгие годы он был регентом всех хоров в Троице-Сергиевой Лавре: мужского, женского и смешанного.

Отец Матфей в пении был очень требователен. Если кто-то ошибался, то на спевке он просил виновника спеть это место одному, и добивался, чтобы пение было правильным.

Пение нашего хора звучало так, что однажды наместник, услышав «Тебе поем», спросил: «Кто пел соло?» А отец Матфей указал на всю альтовую партию, состоявшую из шести человек, голоса которых звучали как один голос.

Отец Матфей выезжал за границу с мужским хором, но про свой смешанный хор не забывал и там, всегда привозил подарки: иконки, крестики.

В 1971 году к празднику преподобного Сергия певцы, которые пели в хоре Лавры с её открытия в течение 25 лет, были отмечены наместником Иоанном памятными подарками, каждому певцу он также подарил свою фотографию с надписью.

На 50-летие Лавры отец Матфей, желая отметить певцов, которые пели в хоре с её открытия, попросил наместника чем-нибудь отметить их троих, ещё к этому времени остававшихся в живых. Но в суете подготовки к торжеству наместник забыл об этой маленькой просьбе. Тогда отец Матфей передал своим старым певчим по образочку преподобного Сергия.

Батюшка был очень внимательным: даже по прошествии многих лет всегда передавал поздравления с днём ангела – иногда это был букет роз и большая просфора.

Если из старых певчих кто-то уходил в путь всея земли, отец Матфей старался всегда присутствовать на отпевании, или если не мог прийти сам, то присылал цветы и соболезнования родственникам.

Мы же, к глубокому сожалению, по своей немощи, не смогли приехать на отпевание своего регента, но будем всегда его помнить и молить Господа.

Воспоминания Елены Михайловны Новиковой

Я родилась 29 апреля 1916 года и прожила интересную, наполненную событиями жизнь.

Наша семья долгое время жила в Тетеринском переулке, и до 1929 года мои родственники и я были прихожанами церкви Преподобного Симеона Столпника.

В 1929 году, когда этот храм закрыли, а настоятель протоиерей Николай Владимирович Беневоленский перешёл служить в Покровский храм на Лыщиковой горе, наша семья присоединилась к прихожанам этой церкви.

В 1932 году там отпевали моего папу, умершего в декабре от туберкулёза лёгких. Горе семьи было огромно: мама осталась с четырьмя детьми.                                                                                             

Никаких ритуальных машин в то время в Москве не было. Покойников везли на кладбище на запряжённых в специальные повозки лошадях. Папу похоронили на Калитниковском кладбище.

Наше горе  усугубил происшедший по дороге случай. На крутом подъёме от Николоямской улицы к Таганской площади лошадь, поскользнувшись, упала. Понадобилось время, чтобы её поднять и продолжить скорбный путь.

В Покровском храме на Лыщиковой горе отпевали также мою маму и брата, крестили моих детей.

Несмотря на то, что семья осталась без кормильца и жила в очень стеснённых материальных обстоятельствах, все дети получили образование, но и тут не обошлось без скорбей.

В 1935 году был арестован, по надуманному обвинению, вместе со своими товарищами старший брат, студент Андрей, и отправлен отбывать заключение в республику Коми.   

Я, окончив школу, некоторое время работала секретарём-машинисткой,  помогая маме содержать семью.

В 1938 году я поступила учиться в Первый медицинский институт. Когда началась Великая Отечественная война, институт эвакуировали, но я осталась в Москве, так как не могла уехать от мамы.

В то время в Москве практически не осталось врачей-гинекологов, пройдя курсы подготовки по этой специальности, сразу стала заведующей женской консультацией, в подчинении у меня были медсестра и уборщица.

Дела на фронте были неважные. Наша армия отступала, имея большие потери в технике и людях, в том числе и медицинском персонале.

В 1942 году меня призвали в Красную армию и сразу отправили в горячую точку – Краснодар.

Про 18-ю армию и бои, которые она вела на Малой земле, написано много. Именно там служил тогда ещё никому неизвестный будущий руководитель нашего государства Леонид Ильич Брежнев. Меня определили   в Хирургический полевой передвижной госпиталь (ХППГ) этой армии, который был на передовой.

Работы было очень много, так как шли кровопролитные бои. Госпиталь был рассчитан на 200 раненых, а за небольшой промежуток времени поступило около тысячи. Тогда приняли решение разобрать соломенные крыши домов и использовать солому с них в качестве подстилки, чтобы раненые не лежали на голой земле.

По двое суток мы, хирурги-медики, не выходили из операционной, спасая жизнь раненым бойцам. 

Однажды меня отпустили поспать, но до своей квартиры я не добралась: не могла вспомнить, где остановилась. Тогда решила вернуться в госпиталь, но пока искала квартиру, потеряла ориентиры места, где он располагался. Стала ждать на дороге, подумав, что когда с передовой повезут раненых, доеду до госпиталя. Так оно и случилось.

В любое время, когда находилась около действующего храма, старалась в него зайти. Вспоминается один случай: я одна стояла в церкви на службе, вдруг тихонько открывается дверь, и, осторожно ступая ногами в кирзовых сапогах, в церковь вошёл взвод солдат – пришли помолиться перед боем.

В войне наступил перелом, наша армия, наступая, освобождала свою землю, а затем и страны Европы от фашистов. Они, отступая, минировали всё: памятники, дома, поля, стараясь нанести как можно больше ущерба.

Во всех воюющих странах было голодно. Как-то мне в операционную принесли мальчика лет пятнадцати. Он, копая на поле картошку, не заметил минную растяжку и подорвался. Ноги его были сильно изранены.

Во время операции медсестра сказала, что наступила смерть. Положение у меня было очень сложное: госпиталь уехал, оставив меня с нетранспортабельными ранеными, а за дверью ждали исхода операции несколько мужчин, принесших мальчика. Вид у них был совсем недружелюбный. Как они себя поведут, узнав о смерти мальчика, было неизвестно. Защитить меня было некому. Тогда я решилась на отчаянный шаг: набрав в шприц с тоненькой иглой адреналин, сделала укол в сердце мальчика. Случилось чудо – сердце заработало.

Окончание войны я встретила в городе Цвиккау, но домой вернулась только в ноябре 1945 года. В 1948 году окончила Первый медицинский институт, работала врачом в Москве долгие годы.

Пока нас, коренных москвичей, не стали расселять на окраины, была прихожанкой Покровской церкви на Лыщиковой горе.

С некоторыми прихожанами той поры мы перезваниваемся до сих пор: с Ксенией Сергеевной Полуниной, внучкой протоиерея Александра Воскресенского, проживавшей с нами в одном доме в Тетеринском переулке, Ольгой Александровной Ветелевой, дочерью протоиерея Александра Ветелева, служившего в Покровском храме (1949-1951).

К сожалению, в ноябре 2011 года отошла ко Господу дочь протоиерея Николая Беневоленского (ныне священномученика) Вера Николаевна Данненберг, с которой я также поддерживала отношения многие годы.

У меня есть правительственные награды, как военные, так и светские.

В Покровскую церковь на Лыщиковой горе сейчас ходят другие прихожане, но я надеюсь, что они любят этот намоленный веками храм так же, как любим его мы.