Часть 2.  XVII век.

 Монастырь в Смутное время

В Смутное время (1600—1618 годы) Боровская земля являлась ареной ожесточенных военных действий между правительственными войсками и их противниками: И. Болотниковым, Лжедмитрием II, польскими вооруженными отрядами. Так, Боровск упоминается в числе городов, поддержавших восстание Болотникова, а в конце 1606 года город подвергнулся нападению польского отряда Мстиславского, который «взял его и все истребил в нем мечом».

Второй раз Боровск был занят польскими войсками в январе 1610 года. Туда пришли остатки разгромленного казаками и жителями Серпухова полка пана Млоцкого. Пробыв в Боровске несколько дней, Млоцкий скрытно вернулся отомстить в Серпухов и предал его огню. Однако «на пепелище Серпухова Млоцкий известился, что обнаженный им Боровск готовится покориться царю Василию Шуйскомуи принять посланных из Москвы воинов. Нимало не медля, он направился обратно туда, шел и днём и ночью и едва успел отстоять Боровск. Его воины и царские вступили в одно время в город с противоположных сторон, но царские люди, узнав о его приходе, уклонились от боя на улицах и искали убежища в прилегающем к городу, крепком Пафнутиевском монастыре, куда иноки уже успели впустить 600 Московских стрельцов». Однако Млоцкий недолго оставался в Боровске. Получив в феврале из Москвы подкрепление в 2000 человек, укрепившийся в Пафнутиевом монастыре гарнизон правительственных войск атаковал поляков и в результате «13 февраля Млоцкий вторично был побит в Боровске», после чего удалился со своим отрядом в окрестности Можайска. Таким образом, Пафнутиев монастырь впервые выполнил свою роль крепости и защитника Русского государства, одновременно приняв в свои стены 2600 царских воинов, которые одержали победу над врагом и изгнали врага с боровской земли. Однако, как видно из дальнейшей истории, следующее вражеское нападение Пафнутиева обитель отразить не смогла.

24 июня 1610 года коронный гетман Жолкевский возле деревни Клушино наголову разгромил 50-тысячное царское войско. Царь Василий Шуйский остался без армии, что сделало беззащитным и его и Москву. Клушинский разгром настолько сильно деморализовал русский народ, что покорность окрестных городов стала предупреждать гетманские требования о сдаче. В результате за короткий срок полякам сдались множество городов (Можайск, Борисов, Иосифо-Волоколамский монастырь, Ржев и другие), в том числе и Боровск. Однако, несмотря на это, Пафнутиев монастырь и расквартированный в Боровске гарнизон князя Михаила Волконского остались верными царю. Последний в результате предательства жителей Боровска фактически оказался на осадном положении.

Осада и гибель монастыря. Причины поражения

Узнав о Клушинском разгроме царской армии, а также об отшествии из России крымских татар, бежавший было в Калугу Лжедмитрий II воспрянул духом и приманил к себе войско гетмана Яна Сапеги деньгами, «дав на каждого всадника по 41 злотых». Гетман, а также присоединившийся к нему 5 июля Лжедмитрий II, двинулись с верными ему отрядами к Москве, но не захотели оставить позади себя монастырь святого Пафнутия, который в то время уже был крепостью. Подойдя к Боровску, 3 июля они сели в осаду со своим отрядом, насчитывающим 5000 человек: 1000 казаков, 2400 пятигорцев (литовская конница, вооруженная по “черкесскому” образцу) и 1600 польских гусар.

В 1610 году первым воеводой в Боровске был князь Михаил Константинович Волконский, имевший прозвища «Хромой» и «Орел», потомок князя Михаила Черниговского в X колене. Его сестра Ирина была замужем за А. П. Клешниным — благотворителем монастыря, будущим схимонахом Левкием. В 1593 году Волконский был послан из Перми с войском и с нарядом воеводой в Сибирь на реку Лозву для построения города; в 1594 году он был вторым воеводой в городе Берёзове, с 1595 года он — второй воевода в Тобольске. В 1606 и в 1610 годах князь Михаил был первым воеводой в Пафнутиевом монастыре.

Существует несколько источников, повествующих о взятии монастыря. Основным из них считается «Новый летописец», составленный в первой трети XVII века. Он повествует: «Вор же шед Пафнутиев осади, и начат к нему приступати. Воеводы же тогда в монастыре были, Князь Михайло Волконской, да Яков Змеов, да Афонасей Челищев. Литовские же люди и русские воры не возмогоша ему приступами ничтож сотворити; но воеводы Яков Змеов, да Афонасей Челищев умыслив в монастырь пустити литовских людей, сегож их совета Князь Михайло Волконской не ведал; они же сославшеся с вором да с Сапегою, отвориша им врата и впустиша их в монастырь, они же вшедши начаша сещи; сущии же в монастыре побегоша от них в церковь, Князь Михайло ж Волконской пойде в церковь, хотя оттуду битись с противными; оные же изменники зваху его на встречу Сапеге и вору, он же отрече им, глаголя: хощу умрети у гроба чудотворца Пафнутия, и вшед в церковь ста во дверех, и бися много, та же изнеможе от великих ран, паде на землю в церкви у леваго клироса. Литва же и русские воры, вшедши в церковь, посекоша всех, игумена и братию, и Князя Михаила Волконскаго; кровь же его пролияся ту и на левой клирос возлияся, ея же на оном камени многажды мыяху и вырезоваху, не возмогоша отъяти, но тако впися, яко бы со оным каменем единаго состава; всех побиено в монастыре 12 тысяч; и тако разорив монастырь отъидоша, и сташа в Никольском монастыре на Угреши».

Монастырь не выдержал осады все защитники и местные жители погибли. Из братии живыми осталось 9 человек. Князь Михаил Волконский погиб в соборе, и есть предание, что в этот момент игумен обители благословлял его крестом. В числе погибших был и защитник Сергиевого монастыря священномученик архимандрит Иоасаф, удалившийся сюда на покой накануне осады.

Причиной гибели обители «Новый летописец» считает измену Змиева и Челищева. Но сохранившиеся записи непосредственных участников этого события по-иному излагают ход событий и раскрывают иные причины поражения.

Участник штурма Пафнутиева монастыря хорунжий Будила в своём дневнике оставил подробную запись, содержащую описание монастыря-крепости и подробности штурма. В записи имеется важное замечание о том, что большая часть спасавшихся мирных жителей не вместилась в монастырь и находилась в сделанном из частокола палисаднике за стенами обители. Кроме того, в дневнике имеется описание обители, дается ее характеристика как крепости: «5 июля, войско (Сапеги) шло к Москве через Боровск, из которого русские, бросив крепость, ушли в Боровской монастырь, лежащий на расстоянии польской мили от Боровска. Монастырь этот был каменный и довольно сильно укрепленный, кругом его была глубокая вода и окопы. Когда русские не хотели сдаться, то наше войско решилось не отходить, пока не добудет их. Поэтому того же вышесказанного числа наши послали отряд на штурм, который осажденные три раза отбили. Наше войско, стоявшее в готовности около этого монастыря, увидев, что осажденные бьются крепко и нападающие несут потери, по данному знаку со всех сторон ринулось с великим криком и, прилетев к стенам на конях, соскочило с коней и сначала ворвалось за палисадник. Русские, перепугавшись от этого грома, побежали в каменный монастырь, за которыми наши сейчас же вскочили на стены, не дав русским ни развернуться, ни запереть ворота, и в ярости всех до одного вырезали».

Похожий рассказ содержится и в рукописи другого участника событий — гетмана Жолкевского: «...монастырь был окружён малою стенкою. Окрестных поселян собралось такое множество, что они не могли вместиться в монастыре, и множество их расположилось около онаго за рогатками. Наши, находящиеся с самозванцем, увидев сие, напали на них; крестьяне пустились бежать в монастырь с таким стремлением, что нельзя было затворить ворот; за ними вторгнулись наши и убили в церкви князя Волконского, которого Шуйский назначил туда воеводой; перебили иноков, чернецов и всю толпу, ограбили монастырь и церковь».

В память о событии 1610 года 10 марта 1777 года императрицей Екатериной II был Высочайше утверждён герб города Боровска вместе с другими гербами городов Калужского наместничества. Текст закона подчеркивает подвиг защитников Боровской обители: «Напоминая сие достойное сохраниться в памяти происшествие, герб сего города состоит в серебряном поле, изображающем невинность и чистосердие, червленое сердце, показующее верность, в средине которого крест, изъявляющий истинное усердие к Божиему закону, основанию всей добродетели, и сердце сие окружено зелёным лавровым венцем, показующим нерушимость и твёрдое пребывание достойной славы сему вождю и другим, погибшим за справедливую причину с ним».

После гибели в 1610 г. Лжедмитрия II война с Польшей продолжалась до 1618 г. Вновь коснулась она и Пафнутьева монастыря. В 1618 г. во время похода польского королевича Владислава произошла встреча польских и русских отрядов под Боровском. Отряд В.П. Ахмашукова-Черкасского соединился под Боровском с пришедшими из Калуги от князя Дмитрия Пожарского казачьими и дворянскими сотнями. Головы и казачьи атаманы не захотели подчиниться князю. Во время боя, происходившего в 7 верстах от Пафнутьева монастыря, русские войска действовали разрозненно и были разбиты. «Их же топташе до Пафнутьева монастыря, едва воевода уйде в Пафнутьев монастырь. Многих же московских людей побиша: одних смолян убиша шестьдесят человек, а князь Дмитрия полку Михайловича Пожарского убиша постораста человек».

Монастырское хозяйство. Восстановление монастыря.

            После разорения монастыря Лжедмитрием II жизнь в монастыре стала постепенно восстанавливаться. Часть монастырской казны сохранилась, так как в 1608 г. ввиду опасной политической и военной обстановки власти монастыря отправили её в Москву.

            В 1615-1616 гг. власти Пафнутьева монастыря обратились с просьбой к царю приписать к обители Высоковский монастырь в Боровске, а также прилегающую к нему слободку и расположенное под ним мельничное место на реке Протве. В 1617 году просьба была удовлетворена, монастырь получает жалованную грамоту на Высоковский монастырь, слободу и 5 пустошей.

            В 30-е годы XVII в. Пафнутьева обитель имела под монастырем мельничный заплот, мельницу, амбар возле нее, где хранились 2 жернова. В монастырских прудах разводили рыбу на «монастырский обиход».

            Особую статью монастырского хозяйства составляли рыбные ловли. По жалованным грамотам 1621 и 1624 гг. у монастыря имелись рыбные ловли в Боровском, Серпуховском, Каширском и Московском уездах, и «в те их вотчины и в рыбные ловли и во всякие угодья никому не вступатись и рыбных ловлях ловити рыба про монастырскои обиход беспошлинно, а сторонним людем в тех их рыбных ловлях никому рыбы не ловити и насилства никакова не чинити».

            Монастырь вел активную торговлю в городе. В 1625 г. у него имелось 25 лавок, 4 места лавочных и 4 кузницы, что составляло чуть ли не половину всех городских лавок, которых насчитывалось 61. В 1649 г. за монастырём числилось уже 47 лавок и 7 кузниц.

            Внутри монастырских стен находилась деревянная житница с 4195 четвертями хлеба. За монастырем был Гостиный двор, где стояли 2 деревянные кельи, а возле них конюшня. Земля под монастырскими стенами сдавалась в аренду под ярмарки. Монастырь имел здесь 63 лавки, кузницу, солодовню и амбар, где сушили солод. Недалеко от монастыря находились конюшня, где было 80 лошадей (и 42 лошади – на откорме в с. Русиново) и скотный двор, состоявший из 2 изб с сенями и 4 скотными сараями, где содержались 53 коровы, 3 быка, 2 телки и 9 телят. Население, обслуживающее монастырь, проживало в Рябушинской слободе под монастырем (подьячие, слуги, конюхи, гвоздари, хлебники, сторожа, кузнецы, повара, мельники, рыбаки, коровники и т.д.).

            Таким образом, к концу XVII века монастырь не только оправился после разорения, но и значительно укрепил свое хозяйство.

В мае 1613 г. игумен Иона среди прочих поставил свою подпись под “Утвержденной грамотой” Земского собора об избрании на царский престол Михаила Феодоровича Романова.

С 21 по 24 января 1630 г. на богомолье в монастыре пребывал патриарх Филарет (Романов). Здесь патриарх получил исцеление от болезни руки, которое он приписывал прп. Пафнутию. Около 1635 г. на “моленье” в обители был царь Михаил Феодорович, а в 1645 и 1653 годах царь Алексей Михайлович. В 1656 г. обитель посетил патриарх Никон (Минов).

В XVII в. существовала традиция, согласно которой в дни престольных праздников Свято-Пафнутьева монастыря (1 мая и 8 сентября) игумен, келарь и казначей обители посещали царя “со святыми водами”.

9 марта 1666 г. в Свято-Пафнутьев монастырь был доставлен протопоп Аввакум Петров и отдан “под начал”. В обители Аввакум находился в заточении до мая, заключенный в “переменные цепи”. 5 сентября Аввакум вторично был доставлен в Пафнутьев монастырь из Угрешского во имя святителя Николая Чудотворца мужского монастыря, где его поместили “заперши, в темную палатку, скованна и держали год без мала” вплоть до весны 1667 года. В обители Аввакума посещали различные духовные лица, которые пытались его увещевать и склонить к подчинению канонической Церкви. 30 апреля 1667 г. Аввакум был доставлен в Москву для суда над ним вселенских патриархов; в Москве он был помещен на монастырском подворье на Посольской улице.

В 1685 г. в Свято-Пафнутьевом монастыре введена архимандрития.