Газета "Вестник" № 41 - 2014 г.

Православные Чтения занимают в общественной жизни современной России особое место. Место, где общественная культурная современная среда и православные исторические традиции становятся новым общественно­историческим феноменом развития современной России. Формат Чтений оказался настолько удачным и понятным, что сегодня успешно реализуется на самых разных уровнях – от федерального, где Чтения открывают первые лица государства, до регионального, областного и муниципального, где они также становятся заметным явлением общественной жизни. XVII Калужские Богородично­Рождественские образовательные чтения «Вера. Культура. Образование. Цивилизационный выбор России» посвящены самым насущным и актуальным проблемам нашего общества.  Это конференции и выездные заседания, проходящие сразу в десятке городов: Калуге, Боровске, Кирове, Жукове, Малоярославце, Обнинске, Клыково, Балабаново и Полотнянном Заводе. Да, том самом, откуда родом супруга нашего великого поэта Александра Сергеевича Пушкина Наталья Николаевна Гончарова и где сейчас музей ее прославленного, сделавшего много на благо России даровитого дворянского семейства — усадьба Гончаровых. Это докладчики, которые сделают честь любому ток­шоу в прайм­тайм на Федеральных каналах: это  протоиерей Алексей Уминский, только что вернувшийся с диспута с режиссером Александром Сокуровым о вере и безверии. Это Василий Давидович Ирзабеков, известный филолог­языковед и писатель, это директор Государственной Публичной Исторической библиотеки Михаил Дмитриевич Афанасьев и многие другие замечательные профессионалы самого высокого уровня. Это десятки круглых столов, это живые диалоги и обсуждения. Это обмен опытом и конкретные программы и  рекомендации, проверенные и реализованные в жизнь. Идею любых Чтений любого уровня можно выразить одной простой формулой: «Церковь и современное общество. Церковь и школа. Церковь и армия. Церковь и культура. Церковь и семья».

Духовно­нравственные ценности и все с ними связанное оказались почти единственным средством спасения от смертельных для общества и страны угроз потерять свою национальную уникальность и самобытность от агрессивной и деструктивной тоталитарной по сути  и античеловеческой по содержанию современной западной культуры. Культуры отменяющей понятия отца и матери, занимающейся сексуальным «просвещением» детей с трехлетнего возраста, пропагандирующей эвтаназию, крайний эгоизм и самые гнусные пороки, может быть остановлена только на уровне личной неприязни и личного осознанного неприятия. И значит, воспитание современного человека, его духовное образование и просвещение становится государственной и всеобщей задачей, от решения которой зависит будущее нашей страны. И в этом плане Калужской области есть чему радоваться – это один из первых в России регионов, где на основах православной культуры в школах региона воспитаны уже несколько поколений школьников, прошедших обучение от первого до одиннадцатого класса. И как показывает практика и статистика правонарушений и преступлений, в их среде на порядок меньше, чем среди прочих подростков и молодых людей. И в жизни они успешнее и организованнее своих сверстников. Эти дети гораздо более устойчивы и мобильны. Они лучше находят язык с окружающими и лучше умеют разбираться в сложной ситуации. Все это дает практика веры, которую нельзя заменить никакими знаниями и красивыми рассуждениями.

Сегодня Россия стремится не только на уровне деклараций и громких заявлений сделать духовно­нравственные основы, на  которых сформировалась Российская империя, естественной средой для развития современного российского общества, а значит, у нашего общества нет иного пути, чем сделать духовно­нравственные традиции естественным и всеобщим достоянием  для наших детей и подростков. А значит, Чтения продолжатся. 

Митрополит Климент: «Мы теряем наш культурный код»

«Отношение к культуре – это одно из проблемных явлений в нашей жизни. У нас еще сотни заброшенных храмов и усадьб, невосстановленные монастыри и заброшенные кладбища, умирающие деревни, а вместе с ними и исчезающий колоритный сельский быт. Это происходит не только в каком­то конкретном муниципальном образовании или районе,  это мы видим по всей России. Эта наша трагедия сегодня – мы теряем наш культурный код.

Мы уже не слышим, чтобы в деревнях молодежь пела народные русские песни. Но все это часть нашей культуры, нашей культурной идентичности, и пока не поздно (еще есть очаги культурного народного творчества)  мы должны помочь им сохраниться и обратить на них внимание нашей молодежи, научить молодых людей любить ее.

Поддержка отечественной культуры,  сохранение монументального и духовного наследия, пожалуй, одно из самых недофинансированных направлений. Куда более трепетно государство и общество относится к экономике, обороне, природным ресурсам, чем к своей культуре. Действительно, поддержка культуры – дело затратное,  не дающие сиюминутных выгод (особенно в условиях ограниченности бюджетов всех уровней). Поэтому всегда будет иметь место утилитарное мнение: «Имеет ли смысл тратиться на сеяние разумного, доброго, вечного?»

Хочу заметить, что самые страшные диверсии против нашего государства проводились именно на культурном фронте. Когда была продана Аляска и началась ее американизация, главный удар был направлен на культуру автохтонов и их язык. В середине 80­х годов XIX в. пастор Шелдон Джексон, глава пресвитерианской миссии на Аляске,  одновременно возглавлявший там федеральный отдел образования, писал, что «не следует использовать никакие книги ни на каких индейских языках... мы должны дать этим старым языкам умереть... и чем скорее, тем лучше, и заменить их языком христианским, заставив учеников во всех школах говорить только по­английски». По его мнению, только американская цивилизация правильная. Что­то аналогичное  сейчас происходит  на Украине. Государственность наша, культура наша из одной купели – Днепра. И когда новая власть пришла в Киев, она заявила: «Нельзя допустить, чтобы на Украине преподавали и использовали русский язык. Только один язык у украинской нации – украинский». Это то же самое, что говорил почти 150 лет назад на Аляске пресвитерианский пастор Джексон. Изучая историю Аляски, в одном из  архивных документов я прочел: «Конгресс принял решение о нарушении прав человека в России». Решение Конгресса датировано 1876 годом. Заявления о нарушении прав, резолюции против России – это не ново.  Мы видим, что все это повторяется сейчас. И когда в школах говорят: «Необходимо сокращать часы на изучение русской литературы– это культурная и духовная диверсия. Мы имеем массу подобных примеров  сегодня, когда за десятилетия планомерной работы внешних сил разрушалась культурная идентичность народонаселения суверенных государств. Воздвигались ложные идеалы, переписывалась история. Не поместившиеся в прокрустово ложе новых парадигм люди подвергались остракизму, репрессиям, поражению в гражданских правах.

Построить такую огромную страну, как Россия, можно, только имея веру и любя Родину, любя ближнего, как самого себя.

Россия всегда имела идеалом своим  святость. Главным подвигом была жертва ради ближнего (семьи, села, города и всей страны). Господь к этому нас призывает, говоря: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13). Это не означает, что надо идти и погибать на поле боя. Мы должны посвятить свою жизнь тому делу, к которому призваны. Необходимо,  чтобы наша молодежь восприняла веру и русскую культуру и полюбила ее». 

Анатолий Дмитриевич Артамонов: «Вера не даст погибнуть Отечеству»

«Особенность нынешнего времени состоит в том, что вновь в мире неспокойно. И одними только военными приготовлениями по защите Отечества силами оружия и подготовкой солдата, защитника Отечества,  конечно же, не обойтись.

Великая Отечественная война во многом была выиграна благодаря тому, что люди сохранили веру. Веру в Бога, веру в то, что есть Всевышний, который не даст погибнуть Отечеству, веру в то, что добро победит зло. А сегодня мы видим, что далеки еще от того, чтобы сказать: «Да, мы уже много сделали, и наша молодежь сегодня  готова к тому, чтобы в своем сердце нести эту веру и быть стойким, убежденным защитником Отечества. Защитником своего родного дома, своих родителей, своих детей». Это возможно только в процессе духовного просвещения и религиозного образования. И,  безусловно, очень важна та работа, которую мы ведем  несколько лет  – и у нас есть на этот счет соответствующие государственные решения и соглашения с Церковью. Работу, которая проводится в учебных заведений по изучению основ православия, основ религиозных культур, надо вести совершенно неформально. И сейчас нам нужно подумать,  как более основательно вести подготовку тех педагогов, которые эти предметы в школах преподают. Для нашего общества сегодня это спасение.

Ведь когда мы будем сильными духовно, вряд ли кто­то сюда придет и в нашей сплоченной среде начнет сеять вот эти злые семена раздора – майдановские, или как угодно их назови, семена разорения,  опустошения и хаоса». 

Василий Давидович Ирзабеков: «Семья — это жертва»

«У образования, как у птицы, два крыла — школа и семья, а сердце у нее, конечно же – вера. Сегодня не только культура образования (от слова «образ»), но и культура семьи подвергаются серьезным испытаниям. Мы знаем, как высок сегодня процент разводов. А ведь если нет семьи, нет и государства. Что означает слово «семья» в русском языке? Подавляющее большинство людей, особенно молодых, заученно, нисколько не задумываясь, говорят о том, что семья — это «семь я». Такой вот стереотип существует. А почему, собственно, семь? Значит, люди, которые только что заключили брак и венчались, это не семья? Дерзну с этой трибуны сказать о том, что русский язык — это не арифметика, и «семья» — не есть понятие числительное. Русский язык, его глубина и красота становятся понятны только в контексте Священного Писания. Для того, чтобы понять глубинный смысл слова «семья», надо взять в руки Евангелие от Иоанна и прочитать слова Самого Спасителя: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Ин. 12:24). «Зерно» по­русски — это еще и «семя». Поэтому семья — это «семя», и это,  конечно же, жертва. Почему? Действительно, чтобы возникла семья, должно принести жертву, причем не единожды. Подлинная семья — это ежедневное принесение себя в  жертву. Мы боимся этого слова. Хочется еще напомнить, что в русском языке мой слова «любовь» и «боль» — это слова одного корня. Любовь и боль  неразделимы. Один иеросхимонах сказал как­то, что у нас такая беда с семьей, с культурой семейных отношений происходит оттого, что современный человек по немощи своей не только жертвовать не хочет, он даже не в силах произнести это слово, а любви без страдания, без жертвы не бывает. Ведь жертва — это ежедневное и добровольное лишение себя какого­либо комфорта.

В последние десятилетия общество наше подзабыло, что в словах «Отечество» и «Отчизна» корень «отец». У В. И. Даля встретил интересную русскую пословицу: «У меня молодца — четыре отца, а пятый — батюшка». Интересно, да?  О ком идет речь? Небесный отец — Господь, Царь­батюшка, родной отец, крестный отец и батюшка в храме. У нас удивительная вера, в ней нет сиротства. В этой поговорке сакральный круг отцовства. Поэтому сегодня, пока у нас унижается статус отца, никакого возрождения Отечества не будет. И у той великой нации, которая называет себя русской, иной культуры, кроме православной, попросту нет, как бы это кому­то не нравилось.