Научно-методический сборник "Вера. Культура. Образование. Цивилизационный выбор России". Выпуск 4

Окончательная потеря вятичами политической независимости и возникновение черниговской волости «Вятичи» произошли в результате политической деятельности князя Владимира Мономаха, правившего в 1076–1077 и 1078–1094 гг. Черниговским княжеством, и его военных походов в начале 1080-х гг. «по две зиме на Ходоту и на сына его»¹. С конца XI в. в земле вятичей активизируется процесс создания вотчинных княжеских хозяйств, разрушавший существовавшую до этого времени определенную политическую и экономическую независимость вятичей от киевской власти. Полноценное вхождение в Киевскую Русь и утрата сложившейся ранее самобытности стали лишь делом времени. Но на этом пути была одна проблема, которая после военных побед и политических успехов встала с особой остротой – приверженность вятичей к язычеству. О силе языческих традиций в земле вятичей сообщала «Поветь временных лет». Создававший ее в конце XI в. летописец, описав языческие обряды славянских племен, населявших издревле русскую землю, особо подчеркнул, что древний обычай сжигать мертвых «творят Вятичи и ныне»².

Тем самым проповедь веры Христовой и борьба с язычеством в земле вятичей в конце XI – начале XII вв. стали насущной политической задачей, без решения которой не могло совершиться окончательное вхождение вятичей в Киевскую Русь.

Именно к этому времени и относится проповеднический подвиг священномученика Кукши, приведшего вятичей-язычников к христианской вере. Деятельность «блаженного черноризца» Киево-Печерского монастыря, соединившего на духовном уровне существовавших обособленно жителей земли вятичей с другими славянскими племенами Киевской Руси, была приравнена потомками к апостольскому служению. Так, известный богослов и исследователь Л. А. Кавелин (иеромонах Леонид) в труде «История Церкви в пределах нынешней Калужской губернии и калужские иерархи», подготовленном к маю 1860 г., писал: «Запечатлев свою Божественную проповедь многими чудесами и наконец страдальческою кончиною, священномученник Кукша, по справедливости, заслужил название апостола этой страны. Великость свершенного им подвига затмила в памяти современников прежние не столько благоплодные усилия, и близкие к тому времени летописцы, благоговея пред памятью святого мученика, отнесли к его лицу всю честь обращения суровых Витязей»³.

Несмотря на продолжающееся уже девять столетий почитание Православной Церковью преподобного Кукши, сведения об апостоле земли вятичей и его служении крайне скудны. Строго говоря, сохранился лишь один источник информации, это – Киево-Печерский Патерик. В его основу было положено два повествования о печерских чудотворцах, написанные в первой половине XIII в. Составителем первого был епископ Симон, пострижник Киево-Печерского монастыря. В «Послании смиренного епископа Симона Владимирского и Суздальского к Поликарпу, черноризцу Печерскому» содержались описания подвигов одиннадцати печерских угодников. Среди них был и священномученик Кукша. Вторым было послание Поликарпа о «блаженных братиях наших» к Акиндину, архимандриту Печерского монастыря. Кроме этих повествований Патерик включал в себя различные сказания, дополнявшие рассказы о чудотворцах⁴.

Современные исследователи уникального памятника древнерусской культуры, анализируя сохранившиеся списки Патерика, приходят к выводу, что его первоначальная, протографическая редакция до наших дней не дошла. Более того, многообразие вариантов компоновки частей и воспроизведения текстов крайне затрудняют классификацию списков, большинство из которых могут считаться уникальными. Между тем, сегодня, на основании наиболее значимых признаков, выделяются составленные в XV в. Арсеньевская (1406 г.), Основная, Феодосиевская, Кассиановские первая и вторая (1462 г.) редакции⁵. Именно Кассиановская вторая редакция получила впоследствии широкое распространение и легла в основу тиражированных типографским способом изданий.

Первой кириллической и самой знаменитой стала печатная редакция Патерика, подготовленная иноками монастыря по повелению и благословлению настоятеля, архимандрита Иннокентия (Гизеля). Отредактированный текст Кассиановской второй редакции Патерика, снабженный гравюрами, иллюстрирующими жития печерских святых, был впервые издан в Киеве в 1661 г.

Из последовавших затем публикаций особо следует отметить Патерик, напечатанный «первым тиснением» в Москве в 1759 г., который фактически стал канонической публикацией Русской Православной Церкви. В основе его лежал Патерик, изданный в 1702 г. в Киево-Печерской Лавре⁶.

Во все списки и издания Патерика вошел рассказ о священномученике Кукше, приведенный в послании епископа Симона печерскому монаху Поликарпу. Создание этого послания исследователи относят к 1225–1226 гг.⁷ Во всех редакциях Патерика приводится одна и та же краткая, напоминающая поминальную, запись о чудесах Кукши, имеющая в разных редакциях незначительные текстологические отличия. Наиболее существенным является встречающееся искажение имени святого в ранней Арсеньевской редакции, созданной епископом Тверским Арсением (оригиналом считается Берсеньевский список 1406 г.). В этой, стоящей особняком, редакции имя Кукши написано как Купша. В данном случае, надо полагать, мы имеем дело с небрежностью составителя, который не придавал значения точности воспроизведения текста имевшегося в его распоряжении более раннего списка и допустил ошибку в прочтении имени.

В пользу того, что Арсеньевская редакция дала неверное имя Преподобного, свидетельствует устойчивая в Православной Церкви традиция почитания именно святого Кукши. Неоспоримость имени печерского чудотворца подтверждается и тем, что в 1931 г. в Киево-Печерской Лавре монах Ксенофонт (преподобный Кукша Одесский, в миру К. К. Величко) был пострижен в схиму с именем Кукша, в честь древнерусского священномученика.

Определенная небрежность, допущенная при составлении Арсеньевской редакции, косвенно подтверждается и отличным от других редакций заглавием. Вместо названия «О святом священномученике Кукше и о Пимене постнике» в Арсеньевской редакции значится «О Купше и Никоне». Последнее имя, так же по небрежности, заменило имя Пимена. Возможно, составитель ошибочно заимствовал имя «Никон» из предыдущего повествования о черноризце Никоне⁸.

Вместе с тем, появление имени Никона в рассказе о Кукше по Арсеньевской редакции в последующее время дало повод сопоставить его с безымянным, согласно всем, включая и Арсеньевскую, редакциям, учеником Преподобного. Так, иеромонах Леонид в работе «История Церкви в пределах нынешней Калужской губернии и калужские иерархи» цитируя «Послание Симона к Поликарпу (из рукоп[исного] Патерика)» пишет, что Кукша «после многих мук убит был с учеником своим Никоном»⁹. Эта публикация известного исследователя создала в литературе устойчивую традицию именовать ученика священномученика Никоном, которая, несмотря на отсутствие каких-либо оснований (кроме ошибки, допущенной в названии в Арсеньевской редакции Патерика), продолжается до сегодняшнего дня¹⁰.^.

В качестве примера распространения искаженной версии рассказа о преподобных Кукше и Пимене можно привести статью известного исследователя Калужской земли В. М. Кашкарова «Очерк истории Церкви в пределах нынешней Калужской епархии»¹¹. Рассматривая апостольский подвиг Кукши, автор приводит запись из Патерика, абсолютно идентичную публикации иеромонаха Леонида, в которой показано имя ученика святого. При этом, не указывая цитируемый источник, Кашкаров дает ссылку на два издания Патерика. Одна из этих ссылок выглядит следующим образом: «Викторов. Киево-Печерский Патерик, стр. 39–40». В действительности речь идет об издании Патерика в переложении на русский язык, выполненном Марией Викторовой по Кассиановской второй редакции. В этой книге, действительно, на странице 39 имеется запись о святых Кукше и Пимене, которая текстуально не совпадает с приведенной Кашкаровым цитатой и в ней отсутствует имя ученика священномученика, а говорится лишь, что «Многия мучения перенес он (Кукша – В. Б.) от неверных, и наконец убит был с учеником своим»¹².

Итак, согласно наиболее распространенной Кассиановской второй редакции Киево-Печерского Патерика, епископ Симон, укрепляя в вере черноризца Поликарпа, пишет ему, что печерские монахи «начальников и наставников имамы, равны бесплотнымъ, първыа же молитвеникы и ходатаа ко Творьцю, подобъна бо суть Ангеломъ и мученичьскими увязени венци». В подтверждение своего заключения епископ Симон напоминает Поликарпу о священномученнике Кукше и Пимене постнике. «Волею, – пишет он, – како премину сего блаженаго и священномученика, того же монастыря Печерьскаго черноризца Кукшу? Его же вси изведают, како бесы прогна, и Вятичи крести, и дождь с небеси сведе, и езеро изсуши, и многа чюдеса сътворивъ. И по многых муках усеченъ бысть съ ученикомъ своимъ. С нима и Пиминь блаженныи постникъ въ единь день скончася, проуведевь свое отхождение къ Господу прежде двою лету, и многа ина пророчествовавъ, недужныа исцеливъ и посреди церкви велегласно рекъ: „Братъ нашъ Кукша противу свету убиенъ бысть“. И то рекъ, преставися въ единь часъ с тема святыма»¹³.

Несколько измененную версию рассказа о подвигах священномученика Кукши и Пимена постника, восходящую ко второй половине XVII в., можно встретить в Киево-Печерском Патерике, изданном в 1759 г. в Москве. Заглавие этого повествования выглядит следующим образом: «Мясяца августа, к҃з [27] дня. Житие преподобных отцов наших Кукши священномученика, от неверных оусеченнаго, и Пимена постника Прозорливаго».

«Не подобает, – говорится в Патерике, – глаголати много, идеже дела свидетельствуют ясно, яко и о сих блаженных.

Блаженный [бо] священномученик, нарицаемый Кукша, един от отец святого Печерского монастыря, всем знаем бе, зане Вятчан людей неверствием помраченных крести, и многих верою просвети.

Многа же и велика чудеса сотвори, бесы прогна, дождь с несбесе сведе, езеро изсуши, и ина различна оудивителная знамения последоваша ему.

Таже по многих муках от неверных оусечен бысть со оучеником своим.

В тоже время блаженный Пимен постник в том Печерском святом монастыре подвизашеся Богоугодно. Иже великого ради своего пощения и трудва прия от Бога дарование толикое. Яко просияти ему не токмо исцелением недужных, но и прозрением грядущих, и отстоящих далече, безвестных же и тайных: ибо многих болящих чудотворно исцелив, и многая пророчествовав, проуведе отшествие свое ко Господу прежде двух лет.

Таже прозрев оусечение блаженнаго Кукши отстоящаго далече, посреди церкве Печерския всегласно возопи: брат наш Кукша в сей день противо света оубиен есть.

И сия рек, преставися во един день с Кукшею святым и оучеником его.

И тако трие купно восприяша радования тричисленна, ихже око не виде, и оухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, иаже оуготова любящым его Бог в Троице, ему же слава, и ныне и присно, и во веки веков, аминь»¹⁴.

Последняя фраза обращает читателя ко 2 главе Первого послания Коринфянам святого апостола Павла, в котором он отмечал, что «слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией». И говоря далее о тайной и сокровенной премудрости Божией, «которой никто из властей века сего не познал», воспроизводит слова из Книги Пророка Исаии (Ис. 64, 4): «Но как написано: не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его»¹⁵. В таком завершении жития, возможно, заключалось не только стремление редактора Патерика напомнить читателям о неизреченности путей Господних, но и желание провести определенную параллель с апостолом Павлом, проповедовавшем среди язычников.

Аналогичный опубликованному в 1759 г. в Киево-Печерском Патерике текст жития священномученика Кукши и Пимена постника был представлен в Четьи-Минеях митрополита Дмитрия Ростовского (Д. С. Туптало), подготовленных в конце XVII – начале XVIII вв.¹⁶ Он был повторен и архимандритом Игнатием (И. В. Малышев) в изданной в 1875 г. в Санкт-Петербурге книге «Краткие жизнеописания русских святых»¹⁷. Тем самым, появившийся во второй половине XVII в. вариант изложения подвига преподобных стал общепризнанным в Русской Православной Церкви. При этом следует отметить, что именно в этот период времени Московский Патриархат возобновил общероссийское почитание Киево-Печерских чудотворцев Кукши и Пимена. По крайней мере имен этих святых мы не найдем в Четьи-Минеях XVI в., составленных под руководством Новогородского архиепископа Макария¹⁸.

По всей видимости, апостольский подвиг священномученика Кукши был на определенное время забыт потомками тех, кого крестил печерский черноризец. В первой четверти XIII в. епископ Симон пишет о Кукше как о святом, чьи деяния всем хорошо известны. «Волею, како премину сего блаженаго и священномученика, того же монастыря Печерьскаго черноризца Кукшу? Его же вси изведают». Данная фраза в тексте Патерика прямо указывает на наличие в это время широкодоступной подробной информации о подвиге Преподобного. Его житие могло существовать в виде устного предания или было положено на бумагу (что вполне вероятно). В любом случае Симон в рассказе о Кукше не счел необходимым воспроизводить детали его подвига, ограничившись лишь кратким перечислением чудес, особо отметив, что все подробности служения священномученика и так хорошо известны. Но прошло время, и апостольский подвиг Кукши оказался в забвении. Из памяти людей исчезли все подробности жития, и лишь краткая запись Киево-Печерского Патерика хранила имя святого. При этом в XVI в. в Русском царстве, в состав которого входила крещенная Кукшей земля вятичей, имя Преподобного даже не упоминалось среди почитаемых святых. Такое положение, возможно, возникло вследствие татаро-монгольского нашествия 1237 – 1240 гг. и распада Киевской Руси, когда были утрачены не только политические и экономические, но и духовные связи между русскими землями. Спустя четыре века, когда вернулось общероссийское почитание священномученика Кукши, все широко известные во времена епископа Симона подробности жития были безвозвратно утрачены, и единственным источником описания его подвига стала запись из Киево-Печерского Патерика.

Пожалуй, лишь один штрих от существовавшего, по свидетельству Симона, обширного предания о Кукше, сохранился в памяти монахов Киево-Печерского монастыря: то, что монашеское имя Кукши было Иоанн¹⁹.

Следовательно, до наших дней только Киево-Печерский Патерик сохранил нам заслуживающие доверия сведения о подвиге священномученика Кукши. Встречающиеся в литературе подробности служения Преподобного происходят от домысливания этого образа в конце XIX – начале XX вв. В это время почитание печерского черноризца особенно активно происходило на Орловской земле, где 27 августа (по старому стилю) 1913 г., при участии великой княгини Елизаветы Федоровны, прошли торжества, посвященные 800-летию мученической кончины преподобного священномученика Кукши. По местному преданию, он вместе со своим учеником был убит недалеко от Мценска, у святого колодца, расположенного рядом с деревней Карандакова. Созданные тогда описания апостольского подвига святого помимо Патерика базировались на местных преданиях и интуитивных допущениях, не имевших в своей основе каких-либо исторических источников. Подобная тенденция свободного, не обремененного критикой источников, выстраивания жития преподобного Кукши сохраняется в литературе и сегодня²⁰.

Обращаясь к единственному источнику о подвиге священномученика Кукши – Киево-Печерскому Патерику, точнее к повествованию епископа Симона о святых Печерского монастыря, видим, что в самых первых фразах Кукша, как и Пимен, назван блаженным, то есть подвижником, ради служения Христу отказавшимся от всего житейского. Кроме того, о Кукше сказано, что он был священномучеником, то есть монахом, рукоположенным в сан священника и получившим благодать совершать Таинства Православной Церкви.

Эти уточнения подчеркивали готовность печерского черноризца к активной проповеднической деятельности. Кукша, как апостолы, ученики Иисуса Христа, был духовно подготовлен следовать Слову воскресшего Сына Божия и идти учить народы, «крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Мф. 28, 19). Служа в Киево-Печерском монастыре, он достиг блаженства и обрел благодать, которые не позволяли ему усомниться в словах Христа: «Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы» (Мк. 16, 17–18)²¹.

Апостольский подвиг печерского черноризца в земле вятичей, вероятно, не был случайностью. На это косвенно указывает необычность его имени²², позволяющая высказать предположение о происхождении святого. Иеромонах Леонид (Кавелин) по этому поводу писал следующее: «Откуда родом был священномученик Кукша? Сохранение при нем языческого имени, вероятно, в отличие от других своих собратий по обители, дает разуметь, что он был иноплеменник и, по всем вероятиям, из Вятичей». «Можно полагать, – продолжает иеромонах Леонид, – что он сам принадлежал к одному из семейств тех „лучших мужей“ из племени вятичей, которыми св. Владимир еще в 990 году заселил свои пограничные города по рекам Десне, Осетру, Трубежу, Суле и Стугне, по словам летописца „во всех тех городах благочестие утверждая“, или принадлежал к роду тех вятчан, которые приняли Святое Крещение, когда, по свидетельству современника, „крестилась вся земля Русская от конца и до конца… вся земля Русская усердием святого Князя, была исторгнута из уст диавола и приведена к Богу“»²³.

О происхождении Кукши в литературе можно встретить еще одну, художественно-романтическую, версию. В ней высказывается предположение, что священномученик был знатного рода и являлся плененным сыном вождя вятичей Ходоты, с которым боролся князь Владимир Мономах. Князь «отвез его в Киев, обратил в христианство и постриг в монахи, лишив вятичей наследственного вождя»²⁴.

Можно констатировать, что отсутствие каких-либо источников делает невозможным проникнуть в тайну происхождения святого. При этом предположение о том, что священномученик являлся выходцем из земли вятичей, не лишено смысла. Необычное для черноризца имя сохранилось за ним, несмотря на то, что, согласно монастырскому преданию, в монашестве он получил соответствующее сану имя Иоанн. Такое отступление от традиций всецело было принято братией Киево-Печерского монастыря. Закрепление за святым языческого имени Кукша, зафиксированное епископом Симоном в послании Поликарпу, возможно, служило напоминанием о связи священномученика с местом, в котором он совершил апостольский подвиг.

Вполне возможно, что вятичские корни могли стать причиной направления Кукши в знакомую ему землю язычников. С другой стороны, знание местности, обычаев, уклада, диалекта и других особенностей жизни вятичей должны были способствовать более эффективному достижению главной цели – донести во всей полноте и силе Слово Божие, способное пролить свет на пребывающую еще во тьме язычества часть Русской земли.

Сравнивая рукописные тексты Патерика и публикации второй половины XVII в., нельзя не заметить, что при единстве содержания мы имеет разные формы изложения жития святых Кукши и Пимена. Все ранние редакции послания епископа Симона ограничиваются перечислением того, что совершил Кукша. При этом не совсем понятно, в каком месте совершались чудеса – в земле вятичей или вне ее, и в какой последовательности указаны деяния – по хронологии свершения или нет. Подобные вопросы не возникли бы, если бы до наших дней дошло то предание о Кукше, которое было хорошо известно современникам Симона и ему самому. Можно предположить, что епископ расположил духовные подвиги не в порядке их свершения, а по значимости данных Богом проповеднику способностей: борьба с дьяволом, спасение душ через Крещение, возможность управлять природой для подкрепления маловерных и обращения их ко Христу.

Более точно акценты были расставлены в публикациях второй половины XVII в. Число совершенных святым Кукшей подвигов осталось прежним, но изменилась их последовательность. На первый план выступает Крещение язычников, как главное служение святого: «Вятчан людей неверствием помраченных крести, и многих верою просвети». Затем, в качестве иллюстрации служения в земле вятичей, указывается, что Кукша «многа же и велика чудеса сотвори, бесы прогна, дождь с несбесе сведе, езеро изсуши, и ина различна оудивителная знамения последоваша ему». Приоритет апостольского служения для составителей печатного Патерика был очевиден. Поэтому в повествовании они ушли от расположения подвигов по духовной значимости и перестроили последовательность изложения деяний, разбив их на две части. Главным стало Крещение вятичей, а многие чудеса, которые, безусловно, способствовали распространению христианства, оказались на втором плане.

Исходя из этой логики, основанной, возможно, на имевшихся еще во второй половине XVII в. отголосках утраченного предания о Кукше, следует, что непосредственно Крещению предшествовал ряд чудес, наставивших язычников на путь Света и Истины, укреплявших их веру. Попытка понять эти чудеса возможна лишь при обращении к житиям святых, прославившихся апостольским служением, чьи подвиги, по аналогии, могут пролить свет на «зашифрованный» епископом Симоном рассказ о Кукше²⁵.

Первым в цепи совершенных священномучеником чудес стоит борьба с бесовскими силами, покровительствовавшими язычникам. Использование множественного числа в фразе «бесы прогна» позволяет предположить, что Кукше противостояло несколько злых духов. Следует обратить внимание, что святой не изгонял, а прогонял бесов. Такая форма глагола позволяет говорить о присутствии злой силы не в человеке, а в каком-то месте. Например, святой апостол и евангелист Иоанн Богослов, проповедуя на острове Патмос, именем Христа прогнал трех злых духов, помогавших волхву Кинопсу. Так же он поступил с духом в образе волка, требовавшим человеческих жертв, и с духом, жившим в бане, который удавил сына жреца Зевса. Священномученик Антипа, пришедший в «жилище сатаны» – малоазийский город Пергам, прогнал своим появлением живших в языческих идолах бесов.

Возможно, говоря о прогнании Кукшей бесов, епископ Симон имел в виду поразившее многих язычников знамение, аналогичное тому, которое совершил святой Панкратий Тавроменийский. Он был направлен апостолами Петром и Павлом епископом в сицилийский город Тавромению. Когда Панкратий прибыл к городу, «то бесы, пребывавшие в тамошних идолах, пришли в смятение, и кумиры, пораженные прибытием Панкратия, начали падать и разбивались вдребезги. А там были очень уважаемые у еллинов боги: Фалькон, Лисипп и Скамандрон, которым был посвящен храм, стоявший на высоком холме, на самом берегу моря. Лишь только святый Панкратий подошел к этому храму, как он тотчас же растрескался и, как бы от страшного сотрясения, упал в море со всеми идолами. Среди народа произошло тогда большое смятение»²⁶. Это чудо стало первым шагом Панкратия на пути обращения жителей города к вере Христовой.

Подобным образом Кукша мог прогнать бесов с какого-то священного для вятичей-язычников места, разрушив его, и этим зримо продемонстрировать силу Христа над мнимыми богами. Вероятно, для достижения этой же цели священномученик и «дождь с несбесе сведе». Следует отметить, что в житиях проповедников Слова Божия «внезапное появление дождя» обычно связано с тушением огня, в котором язычники пытаются сжечь святых. Так, мрак, землетрясение, дождь и град не позволили истребить огнем тело апостола и евангелиста Марка; сильный дождь со снегом погасил пламя костра, в который был брошен священномученик Евтихий; проливной дождь с сильным градом спас от сожжения святую первомученицу, равноапостольную Феклу. В другом, более подходящем житию Кукши, варианте дождь выступает в качестве силы, останавливающей жертвоприношение и разрушающей языческое капище. Речь идет о деяниях святой равноапостольной Нины. Достигнув главного города Иверии Мцхета, святая стала в день Преображения Господня свидетельницей поклонения идолу, называвшемуся Армазом. Во время приношения кровавой жертвы Нина обратилась с молитвой к Господу, чтобы Он избавил души людей от власти князя тьмы. «Еще не окончила Святая сей молитвы, как вдруг грозовые тучи поднялись с запада и быстро понеслись по течению реки Куры. Заметив опасность, царь и народ обратились в бегство; Нина же укрылась в ущелье скалы. Туча с громом и молниями разразилась над тем местом, где стоял идольский жертвенник. Гордо возвышавшиеся ранее идолы были разбиты в прах, стены капища были разрушены в прах, причем дождевые потоки низвергли их в пропасть, а воды реки унесли их вниз по течению; от идолов и от посвященного им капища не осталось, таким образом, и следа»²⁷.

Чудесное разрушение по Слову Божию языческих святилищ вполне могло сопровождать проповедь Кукши в земле вятичей. Сомнение в силе поверженных богов, безусловно, способствовало массовому обращению язычников в христианство. Совершаемые Кукшей знамения были направлены во благо вятичей и должны были подвигать людей к Крещению и спасению души. Не может быть сомнения, что когда святой «езеро изсуши», то он делал это, преследуя единственную цель – спасти ближних. Исходя из этого, можно предположить, что совершенное Кукшей знамение было сродни сотворенному Христом чуду на озере Геннисаретском. Тогда Иисус учил собравшийся на берегу озера народ, а когда закончил учение, сказал Симону Петру, чтобы тот отплыл на глубину и закинул сети. Выразив сомнение в результате, Симон все-таки выполнил указание и поймал великое множество рыбы. Это чудо не только обеспечило людей пищей, но, самое главное, заставило утвердиться сомневающихся в том, что перед ними Господь (Лк. 5, 1–11)²⁸. Подобным образом, иссушая озеро, Кукша мог помочь вятичам, нуждавшимся в еде, и одновременно заставить их поверить в силу Христа. При этом вполне возможно, что само озеро в веровании язычников было наполнено сакральным смыслом. Поэтому, как и в других знамениях, иссушение озера по Слову Божию, должно было способствовать разрушению сформировавшихся веками языческих верований²⁹.

Сотворенные Кукшей чудеса и «ина различна оудивителная знамения последоваша ему» привели, в конечном итоге, к Крещению вятичей. Об этом подвиге Патерики говорят по-разному. В ранних рукописях зафиксирована краткая формула – «Вятичи крести», в то время как в печатных изданиях, начиная со второй половины XVII в., содержится более пространная запись: «Вятчан людей неверствием помраченных крести, и многих верою просвети». Несмотря на разную форму изложения, оба варианта записи выражают единую мысль – проповедь Кукши привела к массовому Крещению вятичей, после которого процесс христианизации земли стал необратимым. Сам факт массового Крещения, по всей видимости, следует принимать не абстрактно, а вполне конкретно. То есть единовременно значительное число язычников приняло христианскую веру. Таинство Крещения большой массы вятичей, по традиции, должно было проводиться в реке.

При этом массовое Крещение возможно было только в том случае, если свою проповедь, сопровождаемую чудесами, Кукша осуществлял в густонаселенном месте, вблизи крупного города. Данный вывод не противоречит деяниям апостолов и равных им святых, которые свой проповеднический подвиг в основном совершали в городах. Отсюда, укрепившаяся в людях вера распространялась в малонаселенную сельскую местность. Подобным образом, вне всякого сомнения, действовал и печерский черноризец, следовавший путем апостольского служения, иначе современники не назвали бы его крестителем вятичей.

Среди известных вятических городов наиболее подходящим для массового Крещения язычников является город Серенск, располагавшийся на реке Серене. Этот крупный, хорошо защищенный населенный пункт, бывший административным, торговым и ремесленным центром, находился в «сердце» земли вятичей. Его расцвет, судя по археологическим находкам, относится к IX – первой четверти XIII вв., что косвенно подтверждает возможность активной проповеднической деятельности Кукши именно в этом, наиболее заселенном и наименее консервативном (благодаря внешним торговым связям) месте.

Более того, в своей статье «Очерк истории Церкви в пределах нынешней Калужской епархии», увидевшей свет в 1903 г., Кашкаров, касаясь границ проповеднической деятельности священномученика и места его гибели, указал на то, что «народное предание в Калужской губернии настойчиво указывает, как на место смерти св. Кукши, окрестности Серенска. Здесь некогда простирался дремучий Серенский лес. Последнее предание имеет за собою более вероятия»³⁰. Этот «слабый» голос исследователя, радеющего за историческую правду, так и не был услышан в начале XX в., когда в Орловской епархии широко разворачивалось почитание священномученика Кукши.

К мнению Кашкарова, во второй половине XX в. присоединились представители академической науки. Так, в историко-географическом исследовании, посвященном образованию древнерусского государства, изданном в 1951 г., А. Н. Насонов писал, что Кукша «был убит, согласно преданию, в районе Серенска; о его насильственной смерти в земле вятичей (в 1110 г.?) знаем достоверно»³¹. В 1976 г. Н. Г. Недошивина в статье «О религиозных представлениях вятичей в XI-XIII вв.», касаясь распространения христианства, отметила: «В начале XII в. в районе вятичского г. Серенска был убит монах Киево-Печерского монастыря Кукша за проповедь христианства»³². О смерти Кукши под Серенском от рук язычников сообщала Т. Н. Никольская в одном из примечаний в тексте книги «Земля вятичей»³³. В монографии «Русская Церковь в IX – первой трети XII в.» О. М. Рапов писал: «Что касается Кукши и его ученика, убитых во время их миссионерской деятельности у вятичей, то их смерть наступила не в середине XII в., а где-то на рубеже XI и XII вв. Гибель Кукши произошла в районе вятического города Серенска»³⁴.

Из текста Патерика следует, что достигнутые проповедником Кукшей успехи в Крещении язычников стали причиной его гибели. Повествуя о смерти святого, епископ Симон пишет, что Кукша «по многых муках усеченъ бысть съ ученикомъ своимъ». В печатном варианте Патерика уточняется, что муки эти последовали «от неверных». Следовательно, убийство блаженного черноризца и его ученика было совершено язычниками, видевшими в деятельности проповедника прямую угрозу утраты сложившихся среди вятичей верований и стремившимися любой ценой попытаться остановить процесс христианизации. Вполне вероятно, что Кукша и его последователь приняли смерть от рук жрецов, которые предварительно подвергли свои жертвы мучениям. Характер их остается неизвестным, но вполне определенно можно указать причину смерти священномученика.

Слово «усечение» традиционно трактуется как отсечение головы. Именно такое изображение казни с подписью «С[вя]тый Кукша усечен со уч[е]ником» было помещено на гравюре Патерика, изданного в 1661 г. При этом нетленные мощи священномученика Кукши, доставленные в Киево-Печерский монастырь, были положены в Антониевой пещере – своеобразном пантеоне наиболее заслуженных иноков обители.

Проведенные в первой половине XX в. исследования мощей преподобного Кукши показали, что на его черепе читается «линейный вруб в области правой теменной кости, который имеет щелевидную форму – от острого рубящего предмета. Это повреждение не сопровождается признаками костной регенерации. Таким образом, вероятно, оно и было причиной смерти»³⁵. Следовательно, Кукша был убит ударом по голове, нанесенным, вероятно, холодным оружием (мечом или топором), с правой стороны.

Согласно повествованию Патерика, одновременно с Кукшей и его учеником в Киево-Печерском монастыре скончался блаженный Пимен постник, прославившийся чудесами исцеления и имевший дар предвидения. Так, за два года до кончины он предсказал «свое отхождение къ Господу». В день мученической смерти печерского инока с учеником Пимен встал в середине церкви и объявил всем собравшимся там, что брат Кукша на рассвете убит. Сказав это, он умер «въ единь часъ с тема святыма», как значится в рукописных посланиях епископа Симона (в печатном варианте Патерика Пимен преставился в один день с Кукшей и учеником его).

Кроме рассказа о Кукше Пимен постник упоминается в Патерике в послании Поликарпа, который рассказывает о житии Никиты Затворника. Пимен, в числе других чудотворцев, во времена игуменства Никона участвовал в исцелении прельщенного инока. Следовательно, это событие могло произойти в период 1078–1088 гг., когда Никон был игуменом монастыря. Данное свидетельство позволяет установить хронологические рамки жизни святых Кукши и Пимена, которые примерно относятся к середине XI – первой четверти XII вв.

Можно констатировать, что убийство Кукши и ученика было совершено тайно. Наличие к этому времени значительного числа вятичей-христиан и, главное, присутствие в этой части Черниговского княжества представителей администрации и дружинников не давали возможности приверженцам язычества совершить публичную казнь в каком-либо крупном населенном пункте. Скрытность убийства, обретение нетленного тела Кукши и повсеместное почитание его подвига, сложившееся среди современников и сохранившееся спустя сто лет, о чем свидетельствует повествование епископа Симона, позволяют предположить, что мученическая смерть проповедника оказала серьезное влияние на укрепление христианской веры.

Возможно, со священномучеником Кукшей произошло нечто подобного тому, что было с апостолом и евангелистом Матфеем. Проповедуя в конце своего жизненного пути в земле «чернокожих звероподобных» людоедов в городе Мирмене, Матфей достиг больших успехов, чем вызвал гнев властителя города Фульвиана. Последний пытался сжечь апостола, но этого ему сделать не удалось, более того, поставленные у костра золотые идолы молитвами cвятого были расплавлены. Несмотря на то, что Матфей в огне «предал святую свою душу в руце Божии», тело его оказалось нетронутым. Фульвиан, видя это чудо, решил утопить тело cвятого. Для этого «велел выковать железный ковчег, плотно залил со всех сторон оловом и бросил в море, причем сказал своим вельможам: „Если Тот, Кто сохранил Матфея целым от огня, сохранит его так же и от потопления в воде, то воистину Он есть Единый Бог, и Ему будем поклоняться, оставив всех богов наших, не могших себя избавить от гибели в огне“»³⁶. Наутро железный ковчег с мощами апостола появился на берегу моря. Фульвиан раскаялся в содеянном, просил у святого прощения и принял христианство. Он был крещен с именем Матфей и впоследствии стал епископом Эфиопской Церкви.

Исследование мощей печерских святых показало, что только мощи Кукши «были, кажется, обработаны какими-то жидкими составами либо находились во влажной среде, что, вероятно, связано с продолжительным перевезением его тела из земли вятичей в Киев»³⁷. Как бы то ни было, выявление жидкости в мощах святого прямо указывает на нахождение тела в какой-то водной среде. Вероятно, убийцы Кукши, желая скрыть свое преступление и лишить возможности христиан-вятичей достойно проститься с останками проповедника, утопили тело Кукши и его ученика в реке. Однако чудесным образом мощи святого явились в совершенно непредсказуемом месте и были обретены последователями проповедника. Это знамение должно было еще больше укрепить в вятичах веру в Слово Божие и способствовать торжеству христианства над язычеством. Обретение нетленных мощей, наряду с творимыми при жизни чудесами, могло способствовать скорому прославлению Кукши в сонме святых и обеспечило широкую известность проповеднического подвига печерского чероноризца. Впоследствии мощи Преподобного были доставлены в Киево-Печерский монастырь и помещены в пещеру, рядом с прославленными своим служением Богу иноками обители.

Итак, приведение вятичей в христианскую веру вело не только к спасению душ людей, находившихся во мраке язычества, но и решало политическую задачу, заключавшуюся в окончательном вхождении земли вятичей в состав Черниговского княжества Киевской Руси. Поэтому проповедническую деятельность Кукши нельзя рассматривать как случайное явление. Вероятно, появление блаженного черноризца среди язычников было непосредственно связано с деятельностью святителя Феоктиста, игумена Киево-Печерского монастыря (с 1103 г.), ставшего в 1113 г. епископом Черниговским. Можно предположить, что епископ Феоктист, осознавая необходимость Крещения вятичей и зная духовные способности их соплеменника Кукши, направил его нести Свет Христа в языческую землю.

Исходя из явной связи между посвящением в епископы Черниговские игумена Киево-Печерского монастыря Феоктиста и проповеднической деятельностью Кукши, составители «Жития Святых, на русском языке изложенныя по руководству Четьих-Миней Св. Дмитрия Ростовского» прокомментировали смерть Преподобных следующим образом: «Кончина святого Кукши священномученика и Пимена постника последовала около 1113 г.»³⁸ Именно это указание в начале XX в. стало основанием для празднования в 1913 г. 800-летия мученической кончины преподобного священномученика Кукши. Сегодня Русская Православная Церковь относит это событие ко времени после 1114 г.³⁹

Что касается дня памяти святых Кукши и Пимена, то уже в печатных изданиях Патерика второй половины XVII в. указывалась дата – «месяца августа 27 дня». Этот день, по юлианскому календарю (старому стилю), был днем памяти преподобного Пимена Великого. Поэтому, следуя церковной традиции, к нему отнесли поминовение и печерских святых Пимена постника и священномученика Кукши, прославившего себя великим, равным апостольскому, подвигом – Крещением язычников в земле вятичей.

¹  Полное собрание русских летописей: Лаврентьевская летопись. Л., 1926. Т.1. Вып.1. С. 248; Шеков А. В. Верховские княжества. Середина XIII – середина XVI вв. М., 2012. С. 95–102.

²  Полное собрание русских летописей: Лаврентьевская летопись. Л., 1926. Т.1. Вып.1. С. 14.

³ [Кавелин Л. А.] История Церкви в пределах нынешней Калужской губернии и калужские иерархи. Калуга, 1876. С. 9; Он же. Церковно-историческое исследование о древней области Вятичей, входившей, с начала XV и до конца XVIII столетия, в состав Крутицкой и частью Суздальской епархии // Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. М., 1862. Кн. 2. С. 9 (аналогичная фраза, но в конце вместо слова «Витязей» стоит – «Вятичей»).

⁴  Игумения Серафима. История Киево-Печерской Лавры. XI – первая половина XIII в. Киев, 2001. С. 95–96, 106–107.

⁵  Патерик Киевского Печерского монастыря. СПб., 1911. С. I-II; Конявская Е. Л. Древнейшие редакции Киево-Печерского Патерика //Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2006. № 1. С. 32–45.

⁶  [Киево-Печерский Патерик] Москва, 1759.

⁷  Игумения Серафима. История Киево-Печерской Лавры. XI – первая половина XIII в. Киев, 2001. С.96.

⁸  Патерик Киевского Печерского монастыря. СПб., 1911. С. 182; Карпов А. Ю. Преподобный Кукша – просветитель вятичей. М., 2001 (автор, указывая на ошибочность написания имени Никона, не видит в имени Купша описки).

⁹  [Кавелин Л. А.] История Церкви в пределах нынешней Калужской губернии и калужские иерархи. Калуга, 1876. С. 10; Он же. Церковно-историческое исследование о древней области Вятичей, входившей, с начала XV и до конца XVIII столетия, в состав Крутицкой и частью Суздальской Епархии // Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. М., 1862. Кн. 2. С. 9.

¹⁰  Изложенные в вопросах и ответах жизнеописания Священномученника Кукши, Преподобного Пафнутия, Боровского Чудотворца, Преподобных Тихона и Лаврентия, Калужских Чудотворцев, Преподобного Сергия, Радонежского Чудотворца, Св. Великомученика Георгия и Святых равноапостольных Мефодия и Кирилла. Калуга, 1885. С. 6; Слово в день памяти священномученика Кукши // Орловские Епархиальные ведомости. 1905. № 36. С. 936; Святой Священномученик Кукша, Просветитель Вятичей // Калужский церковно-общественный вестник. 1913. № 25. С. 7; Ливцов В. Апостол вятичей: к 900-летию мученической кончины св. Иоанна Кукши // Родина. 2013. № 11. С. 127; Метальникова Е. В. Священномученик Кукша // Православный Христианин. 2013. № 7. С. 29.

¹¹  Кашкаров В. М. Очерк истории Церкви в пределах нынешней Калужской епархии // Калужская старина. Калуга, 1903. С. 14–16.

¹²  Киево-Печерский Патерик по древним рукописям. Киев, 1870. С. 39.

¹³  Патерик Киевского Печерского монастыря. СПб., 1911. С. 81.

¹⁴  [Киево-Печерский Патерик] Москва, 1759. Л.14 об.; 203 об.–204.

¹⁵  Новый Завет. Псалтирь. М., 2013. С. 239.

¹⁶  Жития Святых, на русском языке изложенныя по руководству Четьих-Миней Св. Дмитрия Ростовского. М., 1911. Кн. 12. С. 483–484.

¹⁷  Жития Святых земли Российской. СПб., 2004. С. 96–97.

¹⁸  Подробное оглавление Великих Четьих-Миней всероссийского митрополита Макария, хранящихся в Москвоской патриаршей (ныне синодальной) библиотеке. М., 1892. С. 437–438.

¹⁹  Игумения Серафима. История Киево-Печерской Лавры. XI – первая половина XIII в. Киев, 2001. С.148.

²⁰  Орловские Епархиальные ведомости. 1905. № 36. С. 933–940; Святой Священномученик Кукша, Просветитель Вятичей // Калужский церковно-общественный вестник. 1913. № 25. С. 6–8; Паломничество Великой Княгини Елисаветы Феодоровны в Орловскую и Калужскую губернии. Нижний Новгород, 2012. С. 67–102; Ливцов В. Апостол вятичей: к 900-летию мученической кончины св. Иоанна Кукши // Родина. 2013. № 11. С. 127.

²¹  Новый Завет. Псалтирь. М., 2013. С. 47, 74.

²²  Этимология слова «кукша» не совсем ясна. Кукша или ронжа – называние птиц семейства врановых. Размерами и обликом кукша похожа на сойку. Слово «кукша», предположительно, заимствовано из карельского языка (kuukšo). Возможно родство со словами «кукушка», «кукнуть». Другие значения слова «кукша»: внутренности рыбы (рыбьи потроха, зоб налима от финского kupsu – рыбий пузырь); шелуха, скорлупа, кожура на зернах, орехах, плодах. Кукшей так же называют дурно, неопрятно, неуклюже одетую женщину (Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. СПб.; М., 1881. Т. 2. С. 218; С. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. 2. М., 1986. С. 408). Кроме того, в России несколько рек имеют название Кукша (например: приток реки Томи в Кемеровской области, приток реки Поной Мурманской области).

²³  [Кавелин Л.А.] История Церкви в пределах нынешней Калужской губернии и калужские иерархи. Калуга, 1876. С. 10–12; Он же. Церковно-историческое исследование о древней области Вятичей, входившей, с начала XV и до конца XVIII столетия, в состав Крутицкой и частью Суздальской Епархии // Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. М., 1862. Кн. 2. С. 10–12.

²⁴  Ливцов В. Апостол вятичей: к 900-летию мученической кончины св. Иоанна Кукши // Родина. 2013. № 11. С. 127.

²⁵  Жития святых славных и всехвальных апостолов. М. 2012.

²⁶  Жития Святых, на русском языке изложенныя по руководству Четьих-Миней Св. Дмитрия Ростовского. М., 1910. Кн. 11. С. 190.

²⁷  Жития Святых, на русском языке изложенныя по руководству Четьих-Миней Св. Дмитрия Ростовского. М., 1906. Кн. 5. С. 461.

²⁸  Новый Завет. Псалтирь. М., 2013. С. 82–83.

²⁹  В ряде изданий, посвященных Кукше, высказывается мнение, что иссушение озера священномучеником могло произойти при обстоятельствах, аналогичных описанным в житии Григория чудотворца, епископа Неокесарийского (см. например: Карпов А. Ю. Преподобный Кукша – просветитель вятичей. М., 2001). Согласно этому житию два брата, получив по смерти отца наследство, не могли поделить озеро. У каждого из братьев были сторонники, готовые захватить озеро силой. Слова Григория, избранного судьей, о примирении не были услышаны и братья готовились утром начать борьбу за озеро. Всю ночь чудотворец молился о том, чтобы озеро высохло и земля стала удобной для обработки. И просимое Григорием чудо свершилось. «Таков, – говорится в житии, – был праведный суд, сотворенный Чудотворцем: где не могло быть мира между братьями, а предстояла брань, там уничтожил он самый повод к брани, иссушив озеро водное, чтобы не иссякла любовь братняя» (Жития Святых, на русском языке изложенныя по руководству Четьих-Миней Св. Дмитрия Ростовского. М., 1905. Кн. 3. С. 456). Легко заметить, что описанное чудо помогло совершить епископу Неокесарийскому праведный суд и избежать кровопролития. Но, несмотря на определенную созвучность действий в отношении озера, это чудо, не связанное с проповеднической деятельностью, не может быть сопоставлено с апостольским служением Кукши.

³⁰  Кашкаров В. М. Очерк истории Церкви в пределах нынешней Калужской епархии // Калужская старина. Калуга, 1903. С. 16.

³¹  Насонов А. Н. «Русская земля» и образование территории древнерусского государства: историко-географическое исследование. М., 1951. С. 65.

³²  Недошивина Н. Г. О религиозных представлениях вятичей в XI–XIII вв. // Средневековая Русь. М., 1976. С. 51.

³³  Никольская Т. Н. Земля вятичей: к истории населения бассейна верхней и средней Оки в IX–XIII вв. М., 1981. С. 106.

³⁴  Рапов О. М. Русская Церковь в IX – первой трети XII в.: принятие христианства. М., 1988. С. 344.

³⁵  Колпаков В. М. Дива печер лаврських. Киев, 1997. С. 89.

³⁶  Жития Святых, на русском языке изложенныя по руководству Четьих-Миней Св. Дмитрия Ростовского. М., 1905. Кн. 3. С. 441.

³⁷  Колпаков В. М. Дива печер лаврських. Киев, 1997. С. 91.

³⁸  Жития Святых, на русском языке изложенныя по руководству Четьих-Миней Св. Дмитрия Ростовского. М., 1911. Кн. 12. С. 484.

³⁹  Православный церковный календарь. 2014 г. М.: Издательство Московской Патриархии Русской Православной Церкви, 2014. С. 61.

Виталий Анатольевич Бессонов 

заместитель министра – начальник управления культурного наследия министерства культуры и туризма Калужской области,

член Координационного совета по

духовно-нравственному воспитанию детей и молодежи при Правительстве Калужской области, кандидат исторических наук, г. Калуга