Научно-методический сборник "Вера. Культура. Образование. Цивилизационный выбор России". Выпуск 4

Введение. В современном мире семейно-демографический вопрос стал важным политическим и идеологическим дискурсом. Альтернативные точки зрения по проблемам семьи и демографического развития будоражат умы не только учёных и общественных деятелей, но и широких слоёв населения.

Какой должна и может быть семья? Допустимо или нет добровольно отказываться от семьи и рождения детей? В каком объёме государству нужно контролировать сферу детско-родительских отношений? Консервативные или либеральные семейные ценности будут мотивировать молодых людей при выборе ими жизненных стратегий? Все эти и другие острые вопросы активно обсуждаются на научных конференциях, в политических прениях, на телевизионных ток-шоу, в сети интернет.

Что выберет российская молодёжь? От этого вопроса зависит не только демографическое будущее нашей страны, но и сохранение России как сильной, независимой, развитой, богатой природными, человеческими и интеллектуальными ресурсами державы. 

Когда возникла дискуссия о семье?

Как это ни парадоксально звучит, но дискуссия о семье возникла ещё во времена античности. Великие мыслители древности Платон и Аристотель рассматривали семейно-гендерные отношения как детерминанту общественного благополучия и развития. Однако их взгляды на то, какая модель семьи и гендерных отношений приоритетна для общества, сильно расходились.

Аристотелю идеальной моделью семьи, обеспечивающей социальный порядок, виделась патриархальная семья как структурообразующий элемент общества. Из аристотелевского текста о Лакедемонии видно, что для него крепкий моногамный брак, гендерная иерархия, чёткое разделение семейных ролей, наличие 3–4 детей являются основой общественной стабильности и силы государства.

Платон придерживался иных взглядов. Для него патриархальная семья – это ограничитель свободы, а также препятствие для общественного прогресса и достижения рациональности. Платон выступал за «социальные инновации» в семейной сфере. Он выдвинул идею создания новой модели сексуально-гендерных отношений взамен патриархальной семьи, предлагал формировать новые институты, обеспечивающие функции социального контроля над сексуальностью, демографическим воспроизводством и воспитанием детей: институты общих жён и общественного воспитания. Можно сказать, что идея создания детских садов, по сути, принадлежит Платону.

Резюмируя мысли античных философов о семье, можно предположить, что ещё в V в. до н.э. семья стала важной научной темой и фокусом научной дискуссии.  

Актуализация семейного вопроса в начале XX в.

Своё «новое дыхание» семейная проблематика получила в конце XIX – начале XX вв. В эти годы формировались современные научные подходы к исследованию семьи и семейно-брачного поведения. Одним их них стал социологический подход. Пионер американской социологии семьи Эрнст Уотсон Бержесс указывал на изменения функций и структуры семьи в современном обществе. Он писал, что семья из социального института превращается в форму товарищества. При этом учёный делал акцент на функциональную важность расширенной структуры семьи для полноценной социализации детей1.

Развитие науки о семье происходило на фоне социальных переломов в западных обществах: замены семейной экономики на экономику индустриального типа, секуляризации социальных отношений, урбанизации, вовлечении женщин в систему общественного производства и т.д. Совместное действие этих процессов обусловило трансформацию норм семейно-брачного поведения. Её проявлением можно считать изменение параметров демографического воспроизводства населений стран, вступивших на путь экономической и социальной модернизации. Уже в конце XIX – начале XX вв. спад рождаемости в трёх странах Европы – Франции, Германии, Швеции – привёл к депопуляции коренного населения этих стран. Проблема усугубилась в период между двумя мировыми войнами. В 1920–1940 гг. нетто-коэффициент воспроизводства опустился ниже своего критического значения в большинстве стран Западной, Южной и Северной Европы2. Примерно в эти же годы демографические проблемы обнаружились и в Советской России. Осознав спад рождаемости как важную проблему общественного развития, власти европейских стран и СССР начали принимать меры, ориентированные на укрепление семьи и поддержку материнства.

Семейные изменения коснулись не только брачного и репродуктивного поведения. Их важной составляющей стало внедрение общественных институтов в сферу детско-родительских отношений. Конечно, в первые сорок лет XX столетия это были первые, ещё слабые социальные ростки, но именно они пустили глубокие корни в почву социальных отношений. Сошлёмся на ведущего американского исследователя семьи, защитника традиционных семейных ценностей Алана Карлсона. В статье «Упадок семьи и социальная патология» он описывает сложившуюся в США ситуацию следующим образом: «В 1899–1920 гг. по всей стране развернулось движение за создание судов по делам несовершеннолетних. Самый преданный пропагандист этого движения Мириам Ван Уотерс в своей книге «Родители на поруках» писала, что “едва ли найдётся в Америке семья, которая не совершала бы тех же ошибок, которые присущи находящимся под судом семьям”. Родители больше не могут укрываться за своими естественными правами, это лишь вопрос времени. «Психологическое руководство» детьми со стороны родителей должно стать предметом пристального внимания государства. В будущем каждый родитель будет передан в терапевтические руки государственных социальных работников, чтобы с охотой участвовать в создании собственного благополучия, оказавшись лицом к лицу с «суперродителем-человечеством». В 1939 Верховный суд штата Пенсильвания благословил кампанию за государственное родительство. Выйдя за рамки отдельных случаев жестокого обращения родителей с детьми, доктрина государственного родительства (parens patriae) быстро превратилась в механизм общественного контроля. Родители из ирландских и итальянских семей первыми столкнулись с решениями судов и оказались совершенно беспомощными, неспособными защитить своих детей от захвата представителями штата»3. 

Ситуация с семьёй и рождаемостью во второй половине XX в.

После второй мировой войны демографическая и семейная ситуация в странах Европы и Советском Союзе стабилизировалась. В интерпретации учёных-демографов 1950-е годы – это «золотой век законного брака». В США, Европе, СССР наблюдался всплеск рождаемости, который получил название бэби-бума: американского, европейского, сталинского.

Однако радость была недолгой. Уже скоро демографические показатели рождаемости и брачности в этих странах поползли вниз, а разводимости, наоборот, – вверх. Через двадцать лет, в 1970-е гг., почти во всех европейских странах, а также и в РСФСР, значение суммарного коэффициента рождаемости (среднее число рождений на одну женщину) опустилось ниже 2,1, ниже уровня простого замещения поколений, Рис. 1.

Можно заметить, что, несмотря на различия в политических, идеологических и экономических системах, демографические процессы в странах капитализма и социализма демонстрировали симметричные тенденции.

В чем причина данной ситуации? Именно в эти годы проявились давно зреющие противоречия в семейно-демографической сфере:

– противоречие между демографическими потребностями общества и репродуктивными желаниями индивида;

– противоречие между числом детей и материальным положением семьи: в современной городской семье с появлением очередного ребенка в семье уровень её материального обеспечения ухудшается;

– противоречие между семьёй и работой. Семья стала помехой профессиональной деятельности (в первую очередь женской), а профессиональная занятость – помехой в реализации семейных функций.

Для демпфирования противоречий государства были вынуждены пойти на новые виды помощи семьям с детьми. Например, в Советском Союзе активно развивалась широкая сеть дошкольных и внешкольных учреждений для детей. Эти институты формировались как дружественные по отношению к семье. Функционально их роль сводилась к смягчению противоречия между семьёй и работой.

Новые вызовы естественной семье и детству

В обществе, вошедшем в XXI век, переформатируются естественно-биологические основы семьи и детско-родительских отношений. В современном обществе меняются не только социальные нормы в отношении семьи, но и происходит изменение психологических установок на брак, семью, рождение детей. На наш взгляд, новейшие трансформации в сфере семейно-брачных отношений вызваны:

– макдональдизацией (Дж. Ритцер) социальных отношений, проявлением которой является распространение идеологии и практик планирования семьи. На смену любви, которая традиционно приводила к браку и рождению детей, приходит рациональность брачного выбора и рождения детей. Согласно новой семейной морали, рождение ребёнка не должно быть «делом случая», здесь действует чёткое правило и план: нельзя рожать детей до того, как сделаешь карьеру, обретёшь финансовую независимость и устойчивость. Однако, как показывают данные социологических исследований, откладывание рождения детей на неопределённое время ради карьеры является фактором роста бездетности4.

– индивидуализицией и деинституционализацией социального поведения – свободный выбор становится одновременно и жизненной стратегией человека, и его высшей ценностью. По меткому выражению З. Баумана, «желание становится самоцелью и единственной безальтернативной и неоспоримой целью»5. Вступать или не вступать в брак, рожать или не рожать детей, ухаживать или нет за престарелыми родителями – отныне определяются желанием индивида, его выбором, а не предписываются обществом как обязательные для человека действия. При этом правовые и морально-нравственные нормы семейно-брачного поведения размываются. В современном нам обществе актуальной стала «экзистенциональная дилемма» (Э. Фромм) между семьёй и свободой. И она все чаще решается не в пользу семьи.

Факторами, которые усиливают действие названных детерминант, являются: всепроникающая идеология «прав человека», развитие новых репродуктивных технологий, распространение новых средств массовой коммуникации и усиливающаяся мобильность. Динамичное развитие информационно-коммуникационных технологий, в ходе которого ослабляется теснота семейного общения и усиливается автономизация членов семьи, т.е. меняется характер межличностных коммуникаций в семье, – ещё одна тенденция нового развития семейных отношений. Более того, происходит девальвация социализирующего влияния семьи на ребёнка на фоне роста воздействия массовых информационных коммуникаций. И, наконец, расшатывает семью глобальная социальная мобильность (образовательная, профессиональная, территориальная и т.д.). Для миллионов молодых людей, представителей современного глобального общества, мобильность становится привлекательной альтернативой семейному (оседлому) образу жизни.

Остановимся на некоторых моментах, проливающих свет на новейшие явления в семейных отношениях. Безусловными лидерами «семейных инноваций» являются страны Запада, где вносятся поправки в юридические дефиниции семейных понятий. Они, эти поправки, переворачивают исконное представление о сущности семьи и брака. Брак в ряде стран мира юридически определяется не как союз мужчины и женщины, а как союз двух людей. Эти рукотворные изменения подстёгивают размывание социальной функциональности брака, подрывают естественно-социальные основы семьи. Появляется общественное представление о «новом» браке, который не обязательно ведёт к созданию семьи и рождению детей. «Новый» брак, по выражению «певцов» постмодернизма, становится площадкой для сексуальных экспериментов. К сожалению, эти рассуждения, как бы абсурдно они ни выглядели на первый взгляд, не являются абстрактными выдумками. Они находят демографическое выражение в росте добровольной бездетности, достигшего в некоторых европейских странах беспрецедентного уровня. Согласно репрезентативному исследованию, проведённому в Германии в 2007 г. Институтом Демоскопии в Алленсбахе, 28 % опрошенных мужчин и 20 % женщин в возрасте 30–44 лет хотят оставаться бездетными6. Европейские специалисты по вопросам семьи бьют тревогу: ещё десять-двадцать лет назад родительство считалось витальной потребностью и «социальной обязанностью» личности, а появление (зачатие) ребёнка воспринималось как спонтанное событие. Сегодня такое понимание родительства и рождения детей утрачивает силу7.

Выражением крайнего проявления отказа от семьи и стремления к свободе можно считать движение чайлдфри (свобода от детей). Согласно результатам контент-анализа блогосферы интернет-коммуникации участников этого движения8, идеология чайлдфри в России строится на следующих постулатах:

— Рождение детей и потребность в детях – это эгоизм.

— Рожать ребёнка – обрекать его на жизнь в ужасном мире и страдания.

— Каждая женщина имеет право на аборт, поскольку её потребности первичны; а каждый мужчина – на отказ от родительских обязательств, если он не хотел ребёнка.

— «Физиологический» подход к жизни: можно хотеть есть, пить, справлять нужду, а детей и внуков хотеть нельзя.

— Рождение детей предполагает полный отказ от «своей» жизни.

— Беременность и роды вредят здоровью женщины и зачастую делают семьи несчастными.

Судя по коннотациям: «нельзя», «отказ», «вред», «не хотеть» и т.д., идеология свободы движения чайлдфри – «негативная свобода», т.е. свобода «от»9 (терминология и сущность понимания свободы Э. Фромма).

Изменения в репродуктивном поведении коснулись не только репродуктивных установок. Трансформируется само понимание репродукции как естественного биологического процесса, а вместе с ним изменяется и понимание сущности семейно-образующих родственных связей. Новые репродуктивные технологии, в частности, экстракорпоральное оплодотворение (ЭКО), сделали возможным «искусственное» зачатие ребёнка, что приводит к изменению психологии материнства: теперь чтобы стать матерью не обязателен брак и даже любимый мужчина. Изменение репродукции как естественного биологического процесса обусловливают целый шлейф новых непредвиденных последствий, что находит отражение в многочисленных научных исследованиях «нетрадиционных» семей (Non-Traditional families).

В условиях деинституционализации семейных отношений государство все активней вторгается в сферу детско-родительских отношений. Перед принятием закона о легализации гомосексуальных браков во Франции министр юстиции этой страны Кристиана Тобира так прокомментировала газете La Croix планы правительства: «Кто сказал, что разнополая пара воспитает ребёнка лучше, чем однополая, что они гарантируют лучшие условия для развития ребёнка? Точно то, что интересы ребёнка – главная забота для правительства». Высказывание К. Тобира иллюстрирует усиление интервенции государства западных стран в сферу детско-родительских отношений, перенесение значимой доли ответственности за детское благополучие с семьи на государство. В настоящее время борьба с детской (а не семейной) бедностью и защита прав ребёнка входят в «топ» главных тем европейской социальной повестки дня. В странах Европы расширяется институциональная сеть специализированных социальных служб, на которые возложена функция контроля над детско-родительскими отношениями. По своим функциям эти институты враждебны по отношению к естественной семье. Изъятие детей из семей и передача их другим парам с помощью социальных служб достигло в странах Европы больших размеров.

Указанные «новации» в семейных отношениях являются слишком неестественными, рискованными, отходящими в сторону от основной практики человечества, позволившей созреть человеческому обществу и человеческой цивилизации. В поддержку этого тезиса можно отметить, что эти «новации» поддерживаются лишь малой (но, надо признать, очень влиятельной) частью населения Земли.

Заключение. Новые явления в семейной сфере обострили научную дискуссию о социальной сущности семьи и о будущем семьи как социального института. Плюрализация сексуальных партнёрств, получивших легитимный статус, размывает универсальное понимание семьи. Проблема детства отрывается от семейной проблематики, становясь самостоятельным социальным дискурсом, а дети все чаще изымаются из своих естественных семей.

Все вышеописанные семейные инновации или деформации ставят перед отечественными и зарубежными учёными один принципиально важный вопрос: приобретут ли новые явления в семейной сфере универсальный и глобальный характер или же останутся «анклавными» проявлениями на теле западной цивилизации при сохранении доминирующего типа естественной семьи в других цивилизациях мира? Вопрос сложный, спорный и неоднозначный. Ясно одно, что нужны особые консолидированные усилия государства, Церкви, гражданского общества по защите и сохранению естественной семьи в России как культурно-демографического фундамента нашей цивилизации. 

¹Vern L. Bengston Beyond the Nuclear Family // Journal of Marriage and Family, 63 – February 2001, p. 1

²Носкова А.В. Семейная политика в Европе: эволюция моделей, дискурсов, практик // Социологические исследования. – 2014.– № 5. – С. 56-67.

³ Карлсон А. Общество, семья, личность. – М.: 2003. С. 86

⁵ Fiori F., Rinesi F., Graham E. Choosing to remain childless? A comparative study of fertility intention among women and men in Italy and Britain. URL: http://epc2014.princeton.edu/papers/140392

⁶ Бауман З. Текучая современность / Пер. с англ. Под ред. Ю.В. Асочакова. - СПб.: Питер, 2008. C. 81

⁶ Norbert F. Schneider On the diversity of families in Europe // Family Diversity. Collection of the 3rd European Congress of Family Science / eds. Kapella O., Rille-Pfeiffer Ch., Rupp M., Schneider N.F. Barbara Budrich Publishers, Opladen and Farmington Hills, MI, 2010. P. 38

     ⁷ Там же

⁸ Чайлдфри по-русски // URL http//vk.com/topic-40339836_28598156 (16/01/15)

   ⁹ Фромм Э. Бегство от свободы. – М.: Аст, 2014.

Антонина Вячеславовна Носкова профессор кафедры социологии

МГИМО (Университет) МИД России,

член экспертной группы по обеспечению безопасности развития семьи и детства Координационного совета по духовно-нравственному воспитанию детей и молодежи при Правительстве Калужской области, доктор социологических наук, г. Москва