Газета "Вестник" №42

Памяти Игоря Талькова посвящается.

Вот что сказал по поводу убийства своего отца Игорь Тальков младший: «Что касается самого исполнителя [убийства], то мне абсолютно безразлично, что это за пешка была, и кто моделировал ситуацию; случайно ли она произошла, или была запланирована. Это не важно. Важно обратить внимание на тот факт, почему у нас убивают поэтов - тех, кто способен пробудить сознание и дух людей. Как Есенина убрали перед НЭП-ом, так отца убрали перед развалом, разграблением страны. Когда 90-е начались  - он все понял и не стал молчать. А это мешало тем, у кого планы относительно нас на тысячелетие [вперед]»...

Но убийцы русских поэтов никак не могут понять очевидной вещи: подлинного русского поэта невозможно заставить замолчать. Его песнь о России зазвучит еще громче после его смерти. Не понимают они, что являются всего лишь слепыми орудиями в руках Промысла Божия: убивая поэта, помимо своей воли и желания, они служат его увековечиванию. И сам поэт, если он, повторим, настоящий русский поэт, как правило, осознает это свое поэтическое бессмертие. Осознавал его и Игорь Тальков.                 

... Они уходят вдаль, но никогда

не умирают,

И в песнях, и в стихах своих

живут».

«Памяти Виктора Цоя»

Если бы поэт не знал об этом из опыта своей собственной души, то, конечно же, и не спел бы.

Песни Игоря Талькова остаются сегодня такими же актуальными и злободневными, как и более двадцати лет назад. Если бы кто-нибудь из современных молодых людей, незнакомый с творчеством Игоря Талькова, вдруг в первый раз услышал его песни, то он наверняка подумал бы, что они написаны кем-то совсем недавно, «на днях» - настолько они обостренно новы и ярки. 

Я не могу удержаться от искушения, чтобы не процитировать крепко врезавшиеся в память людям нашего поколения строки некоторых песен Игоря Талькова: 

Покажите мне такую страну,

Где славят тирана,

Где победу в войне над собой

Отмечает народ.

Покажите мне такую страну,

Где каждый - обманут,

Где назад означает вперед

И наоборот...

Покажите мне такую страну,

Где святых унижают,

Где герои-ветераны войны

Живут хуже рабов....

Не вращайте глобус,

Вы не найдете,

На планете Земля стран

таких не сыскать,

Кроме той, роковой,

В которой вы все не живете,

Не живете, потому что нельзя

это жизнью назвать.

«Глобус»

Или вот эти, например,  строчки:

В анабиозе доживает век Москва -

ей все равно.

Уселись звезды на святые купола

давно, давно,

Наблюдая свысока, как идешь ты

с молотка за пятак,

Как над гордостью твоей смеется

бывший твой халдей с Запада ...

Восьмой десяток лет омывают

не дожди твой крест,

То слезы льют великие сыны с небес,

Они взирают с облаков, как ты

под игом дураков клонишься,

То запиваешь и грустишь, то

голодаешь и молчишь, то молишься.

Родина моя

Скорбна и нема...

Родина моя,

Ты сошла с ума.

Родина моя -

Нищая сума.

Родина моя,

Ты сошла с ума.

 «Родина моя»

Здесь не требуется комментариев, «дотягивающих» эти строки до сегодняшнего дня. Подобных ярких зарисовок современности в стихах двадцати-тридцатилетней  давности более чем предостаточно.

Но вернемся к «мистическому» аспекту биографии Игоря Талькова.

Известно, что Игорь предчувствовал свою гибель.

«Они (поэты) уходят, выполнив

заданье,   

Их отзывают Высшие Миры,

Неведомые нашему сознанью,

По правилам космической игры...

«Памяти Виктора Цоя»

Эти стихи - внутреннее свидетельство сердца.  Иначе, как сказано выше, поэт бы их не написал.

Очевидцы вспоминают, что, когда Игорь Тальков вместе со своей группой летел на гастроли в Тюмень и их самолет попал в грозовое облако, то он успокоил изрядно напугавшихся пассажиров: «Не бойтесь! Со мной вы не погибнете. Меня убьют при большом стечении народа, и убийцу не найдут». Его пророческое предчувствие сбылось.

Зачем, спросит, быть может кто-то, окутывать «мистикой» фигуру какого-то  эстрадного певца, представителя низменной попсы?

Ну, во-первых, в России без «мистики» ничего не понять. А во-вторых, любой русский человек, пусть даже это эстрадный певец, если он по-настоящему, всем сердцем полюбит Россию, он неизбежно встретится со Христом. Ведь не случайно, не только «ради аллегории» великий поэт Ф.И. Тютчев  напишет:

Удрученный ношей крестной,

Всю тебя, земля родная,

В рабском виде Царь Небесный

Исходил, благословляя.

Полюбив Христа и Россию, даже на подмостках эстрады человек будет соприкасаться с вечностью и творить подлинно Христово дело. И тогда к нему придет осознание неподвластности времени, в котором он живет, и неуязвимости для своих врагов, если не дано будет им свыше (Ин. 9:11). Он будет жить и умрет по «правилам космической игры».

Когда Игоря спросили: «Игорь, у тебя есть идеал?», -  он ответил:  «Мой идеал Христос». Верность этому идеалу научила его любви. «Если человек не способен любить, - скажет Игорь,  - он уже ни на что не способен, он просто зря топчет землю ...  Я верю в Бога. Бог для меня - олицетворение добра, правды, красоты и гармонии. И верю в счастье, которое есть. Оно есть на белом свете, только очень трудно его найти. И только самые упорные люди и те, кто достоин счастья, - добиваются его». Может показаться, что фраза «я верю в Бога» в высказывании поэта не имеет связи с предыдущим текстом, и ею открывается совершенно новая мысль, так же как и  в следующей за ней фразе о счастье. Но на самом деле связь между этими мыслями о любви, Боге и счастье самая непосредственная. Ключевой здесь является фраза о вере в Бога, потому что именно вера является источником любви и счастья, и только верующему сердцу доступна настоящая любовь и настоящее счастье. 

Поэтому подлинная любовь к Родине рождается из любви к Богу и с ней тесно взаимосвязана и переплетена.

«Россия - боль моей души, - скажет Игорь. - Социальные песни - крик моей души. Бой за добро - суть моей жизни. Победа над злом - цель моей жизни ... Если я кому-то и служу, то только Господу Богу, и Ему отчитываюсь за содеянное в этой жизни» (из высказываний Игоря Талькова). Снова речь о любви к России у Талькова-патриота непроизвольно и естественно перетекает в мысль о Боге.  

Это не просто «поэтическое прозрение» поэта. Это его выстраданный жизненный опыт. Именно через этот опыт поэт Игорь Тальков «встраивается»  в русскую поэтическую традицию и делается типичным выразителем русского духа, его высших идеалов и устремлений.

Можно много и бесплодно рассуждать о том, насколько «слабыми» или «сильными» являются его стихи, профессионал он или дилетант по части поэтического мастерства. Любая «техника» вторична по сравнению с этим главным, на мой взгляд, критерием поэтического «профессионализма» - обостренным двуединым чувством любви к Богу и Родине. Этот критерий перекрывает все «технические» несовершенства и делает их второстепенными по своему значению, потому что если этого дара поэту Бог не дал, то самый отточенный стих останется скучным, мертвым и холодным. Ведь стих-песня, вылившийся из верующего и любящего сердца поэта, воздействует, прежде всего, минуя сознание, на сердце слушателя, обжигая его пламенем своей веры и любви (а песни Талькова о России  завороженно слушали тысячи, если не миллионы русских людей, среди которых было не так уж много верующих - все-таки это были советские 80-е). Вот в чем, мне кажется, секрет феноменального успех Игоря Талькова.

Каждая его песня, каждый концерт становился сенсацией. Он объездил всю страну, и в каждом городе на его концертах был аншлаг... 

Визитной карточкой творчества Игоря Талькова станет знаменитая песня «Россия». Она будет иметь эффект взорвавшей бомбы и сразу же поставит Талькова в первый ряд самых знаменитых певцов страны.

Немного, наверное, найдется людей, которые не слышали эти пронизанные  болью за Россию строки, как острые стрелы ранящие душу и сердце слушателя:  

Листая старую тетрадь

Расстрелянного генерала,

Я тщетно силился понять,

Как ты смогла себя отдать

На растерзание вандалам.

Из мрачной глубины веков

Ты поднималась исполином,

Твой Петербург мирил врагов

Высокой доблестью полков

В век золотой Екатерины.

И припев, состоящий только из одного слова «Россия», пульсирующего как кровь в висках. Этот однословный припев, как, впрочем, и все другие строки песни каким-то удивительным образом, помимо сознания их автора, перекликаются c пророчеством св. прав. Иоанна Кронштадского о том, что за грех богоотступничества русских людей «Бог пошлет бич в лице нечестивых, жестоких, самозваных правителей, которые зальют всю землю кровью и слезами», и что «враги наши постараются уничтожить и самое имя России». И вот теперь это почти забытое имя России набатом зазвучало в устах поэта, свидетельствуя о пробуждающейся памяти страны. Казалось, строки вобрали в себя всю трагическую историю России двадцатого века. Люди не могли наслушаться этой песней-плачем о России. Во всех залах страны народ снова и снова требовал ее исполнения. Она снимала  наркоз забвения с души «обманутого поколения», пробуждая оживляющую боль за родную страну и гнев к ее иудам и палачам. Рассказывают, что когда автор впервые исполнил «Россию» перед работниками КГБ, в зале наступило гробовое молчание, а потом вдруг разразился настоящий шквал аплодисментов: страшная правда стихов песни помимо воли этих вершителей судеб страны навязывалась их сознанию и заставляла их соглашаться с собой.

Поэт вопрошает Россию: «Как ты смогла себя отдать на растерзание вандалам»?  Этот вопрос обращен не только к его поколению. Довольно остро стоит он сегодня и перед каждым из нас. От ответа на этот вопрос зависит судьба страны, судьба всех нас...

Продолжение следует

Инок Максим (Смирнов)