Вопрос священнику

1. Неправильно рассуждаете. Надо думать не так, зачем каяться, если я все равно не исправлюсь, а нужно каяться и пытаться исправиться, после падения сразу вставать и стараться больше не грешить. Какие еще "личные причины"? Нет таких причин, по которым нам нужно идти в ад. Это лукавство. Нужно решительно оставить грех, в чем Бог всегда поможет. Таков путь христианина. И в чем застанет смерть, в таком состоянии и пойдет человек на суд.

2. Сорокоуст - это поминание человека на 40 литургиях с выниманием частицы о нем. Псалтырь - это чтение псалмов с возношением молитвы о человеке после каждой кафизмы.

3. На этот вопрос отвечу коротко: не смущайте никого и если выставят их храма, обижайтесь только на себя.

1. Разница есть. Во втором случае нет участия вашего сердца в молитве.

2. Полунощница - это богослужение суточного круга. Вседневная полунощница состоит из 17 кафизмы, Символа веры, песни «Се Жених грядет в полунощи» с другими тропарями, молитвы часов «Иже на всякое время», Молитвы Ефрема Сирина, псалмов 120-го и 133-го, "Трисвятого" по "Отче наш", заупокойных тропарей с молитвой, отпустом и заключительной ектениёй. Субботняя полунощница имеет то же последование, только вместо 17 кафизмы читается 9 и добавляется еще одна молитва. Есть еще воскресная и пасхальная полунощница. Пасхальная полунощница читается во всех православных храмах пасхальной ночью перед крестным ходом (после нее плащаница из храма заносится в алтарь), а все остальные ее виды сейчас читаются в основном в монастырях.

3. Молиться не бесполезно. В этом в том числе выражается желание человека измениться, исправиться. 

4. Если нераскаянный грешник имеет искреннее желание помочь человеку своей молитвой, то хуже тому не будет.

В том-то и дело, что изображения Бога Отца есть. Другое дело, что возможность Его изображения исторически была спорной. В древности, например, Иоанн Дамаскин и Феодор Студит высказывались против возможности изображения Бога Отца, так как такое представление может зародить в человеческом сознании мысль о предвечном человекоподобном бытии Бога Отца. На Стоглавом Соборе (1551г.) также рассматривался этот вопрос. Но предложение дьяка Висковатого о запрете и изъятии икон с изображением Бога Отца отцами собора было отклонено. Между этими иконами, была, кстати, и икона Андрея Рублева "Троица". Может быть в этом был промысел, чтобы эта икона не оказалась под запретом. Но на Великом Московском Соборе (1655г.) было совершенно запрещено изображать Бога Отца. Исключением являлись изображения Апокалипсиса, где Бог Отец был изображаем в виде Ветхого днями, как об этом говорится в некоторых пророческих книгах. То есть Писание изображает Бога в виде старца: "Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему" (Дан.7:13); "Видел я, наконец, что поставлены были престолы, и воссел Ветхий днями; одеяние на Нем было бело, как снег, и волосы главы Его - как чистая волна; престол Его - как пламя огня, колеса Его - пылающий огонь" (Дан.7:9); "Я видел, как этот рог вел брань со святыми и превозмогал их, доколе не пришел Ветхий днями" (Дан.7:21). Однако, мы часто можем видеть изображение Бога Отца. Некоторые полагают, что запрет на эти изображения носит не безусловный, но относительный характер, чем-то напоминающий пост, когда пища запрещена не абсолютно, но на время с определенной целью.

А что касается Авраама, то ему действительно явился Бог (Логос, Слово, Сын Божий) с двумя Ангелами. Исторически именно этот момент и запечатлен на Троице Рублева - три путника сидят в тени мамврийского дуба. Потом Господь остался и беседовал с Авраамом, а два Ангела отправились в Содом к Лоту с последующей целью уничтожения блудодействовавших городов.

"Признавайтесь друг пред другом в проступках и молитесь друг за друга, чтобы исцелиться" (Иак.5:16). 

"Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды" (1Ин.1:9).

Свт. Филарет Московский дает классическое определение Таинству Покаяния: «покаяние есть таинство, в котором исповедающий грехи свои, при видимом изъявлении прощения от пастыря Церкви, невидимо разрешается от грехов Самим Иисусом Христом».

Св. Киприан Карфагенский пишет: «Умоляю вас возлюбленные братия! Пусть каждый исповедует свой грех, пока согрешивший находится еще в этом мире, пока исповедь его может быть еще принята, пока удовлетворение и разрешение при посредстве священников, угодно Господу». Св. Киприан Карфагенский говорит, что покаяние состоит из трех этапов:

1) публичной исповеди (confessio, exomologesis)

2) удовлетворения (satisfactio) соответствующего тяжести греха

3) отпущения грехов (remissio) и приимрения с Церковью.

Св. Киприан Карфагенский пишет: «Насколько выше по вере те, которые не сделали преступления ни через жертвоприношение идолам, ни через записи, однако по одному тому, что думали об этом, с болезнью и искренностью исповедуют это перед священниками Божиими, очищают совесть признанием и ищут спасительного врачевания для своих малых и легких ран». Он также пишет: «не приносящих покаяния и не свидетельствующих сокрушения о грехах своих всем сердцем и явным исповеданием, должно удалять от общения».

Свт. Афанасий Александрийский свидетельствует так: «Как человек, крещаемый от человека священника, просвещается благодатью Св. Духа, так и исповедающий в покаянии свои грехи, приемлет оставление их через священника благодатью Иисуса Христа».

По словам свт. Иоанна Златоуста «Таинство покаяния состоит из осознания своих грехов и исповедания их».

Прп. Иустин Попович: Для того чтобы действительно получить прощение грехов в этом святом Таинстве, христианин должен искренно и сокрушенно покаяться в своих грехах, смиренно исповедать их священнику, иметь твердое намерение исправиться и быть уверенным в безмерном милосердии Спасителя.

По словам свт. Кирилла Александрийского: «Люди облеченные Духом отпускают или удерживают грехи двумя способами: во-первых, когда одних допускают ко Крещению, тех, кто оказались достойными того по образу жизни и по испытании в вере, а некоторых, еще не соделавшихся достойными того, не допускают и не приобщают Божественной благодати; во-вторых, когда другой раз разрешают или не разрешают грехи, подвергая запрещениям согрешающих чад Церкви и прощая кающихся». Возникает вопрос: как священник может не разрешить человека (по слову Спасителя), если не услышит греха? И очевидно, что под таким запрещением имеется в виду недопущение к таинству покаяния по причине нежелания грешника свидетельствовать истинное раскаяние, а также недопущение ко Св. Причащению пока не будет достигнута необходимая мера покаяния и исправления.

Блж. Августин, свидетельствуя о необходимости исповеди совершаемой перед священником, пишет: «Есть люди, которые считают достаточным для своего спасения исповедовать грехи свои одному только Богу, но ты позови священника и исповедуй ему всё твоё сокровенное…иначе как исполнится повеление Божие, данное и под законом и под благодатью: «пойдите покажитесь священникам» (Лк. 17, 14; Лев. 14, 2)? Как исполнится: «признавайтесь друг перед другом в проступках» (Иак. 5, 16)? Итак, в посредники своих язв вместо Бога употреби пресвитера и открой ему пути свои и он даст тебе залог примирения» (Aug. De visitatione infirmorum. II, 4 // PL. 40. Col. 1154 – 1155).

Свт. Григорий Нисский говорит: «Поведай священнику безбоязненно все сокровенные тайны своей души, обнаружь перед ним, как перед врачём все внутренние ее недуги».

Блж. Иероним, по словам русского дореволюционного ученого Алмазова, положительно признавая возможность не только тайной, но и публичной исповеди, различает сущность и той и другой и пишет, что публично исповедывать должно только те грехи, которые относятся к общественным правилам и подают собой пагубный пример для других, тайные же грехи должно исповедывать только перед одним священником.

Тертуллиан: «Акт покаяния есть такой, в котором мы исповедуем свой грех Господу, не потому, чтобы Он не знал, но потому, что через исповедь рождается покаяние, покаянием же умилостивляется Бог».

Прп. Исаак Сирин, «душа, знающая, что она обязана исповедовать свои грехи, самой этой мыслью, как бы уздой, удерживается от повторения прежних прегрешений, напротив того, неисповеданные грехи, как бы совершённые во мраке, удобно повторяются».

А вот слова Феофана Затворника: "Да не смущают же тебя находящие стыд и страх — они твоего ради блага сопряжены с этим таинством. Перегоревши в них, больше окрепнешь нравственно. Горел уже ты не раз в огне раскаяния — погори и еще. Тогда один горел ты пред Богом и совестию, а теперь погори при свидетеле, от Бога поставленном, во свидетельство искренности того уединенного горения, а может быть, в восполнение неполноты его. Будет суд и на нем стыд и страх отчаянные. Стыд и страх на исповеди искупают стыд и страх тогдашние. Не хочешь тех, перейди эти. Притом всегда так бывает, что по мере тревоги, какую проходит исповедающийся, избыточествуют в нем и утешения по исповеди. Вот где Спаситель воистину являет Себя Успокоителем труждающихся и обремененных! Искренно покаявшийся и исповедавшийся опытно сердцем ведает сию истину, а не верою одною приемлет. В повести о блаженной Феодоре, проходившей мытарства, говорится, что злые обвинители ее не находили в хартиях своих записанными те грехи, в которых она исповедовалась. Ангелы потом объяснили ей, что исповедь изглаждает грех из всех мест, где он обозначается. Ни в книге совестной, ни в книге животной, ни у этих злых губителей не числится уже он за тем человеком — исповедь изгладила эти записи. Извергни же без утайки все, тяготящее тебя. Предел, до которого надо довести открывание своих грехов, тот, чтобы духовный отец возымел о тебе точное понятие, чтобы он представлял тебя таким, каков ты есть, и, разрешая, разрешал именно тебя, а не другого, чтобы, когда скажет он: «Прости и разреши кающегося, о нихже содела согрешениях», — в тебе не оставалось ничего, что не подходило бы под эти слова".

Все это было сказано о необходимости открывать свои грехи без утайки, но совершится ли таинство при сознательном утаении греха, я сказать не могу.